Зеркало, зеркало - Кара Делевинь (2017)

Меня спасли Най, Лео и Роуз. Они видели не ту версию меня, которая была тогда, а другую, более счастливую версию, которая тоже имела право на существование. Они показали мне, кем я могу стать, и помогли понять, что если я не начну жить для себя, то быстро окажусь в очень темном месте, откуда уже нет дороги назад. В нашей шизанутой семейке вроде как принято своими руками рушить себе жизнь, но эту традицию мне продолжать не хотелось.

Следующий год прошел в репетициях и тусовках с людьми, которые стали моими друзьями. Контроль прекратился, и начался полный отрыв. Столько всего происходило, что мне даже некогда было задумываться о том, что я ем. Было жутко страшно, но и безумно интересно, потому что у меня были друзья, и вместе мы репетировали, танцевали, смеялись, гуляли ночами напролет, ходили по клубам и барам, закидывали головы назад и выли на луну.

Такой образ жизни здоровым не назовешь, правда? Однако же он пошел мне на пользу. Когда целыми днями репетируешь, волей-неволей становишься сильнее и выносливее; когда не думаешь все время о еде и не стремишься себя ограничить, начинаешь питаться более сбалансированно; когда разрешаешь себе быть собой, обретаешь душевное равновесие.

Это был не фитнес-марафон, это был марафон счастья. А еще до меня наконец дошла одна важная вещь: как бы мне ни хотелось, чтоб родители обо мне заботились, их опека мне на самом деле не нужна. Я и так могу о себе позаботиться – и о Грейси тоже – и получается у меня куда лучше, чем у них самих.

Господи, сколько можно болтать о себе! Скука смертная.

В общем, был у меня «жирный» период, и был у меня «тощий» период, а теперь я в тонусе, вот и все тут. Хватит зацикливаться на всякой фигне, Ред, есть вещи и поважнее.

К примеру, чтобы Най поправилась. Этого мне хочется больше всего на свете.

На углу меня поджидает Лео.

С ним его старые друзья – чуваки, с которыми он тусовался до того, как вступил в группу, и до сих пор иногда общается. Я не беспокоюсь: они ничего не имеют против меня, а я ничего не имею против них.

Вот если б Лео стоял в компании девушек, у меня тут же снесло бы крышу. Что делать, если ноги вросли в пол? Что бы такого сказать, чтобы не опозориться? У меня смешные шутки? Я для них пустое место? Всякий раз, когда рядом оказываются симпатичные девушки, эти и подобные мысли начинают роиться у меня в голове, а вот полезная информация – о том, как ходить, например – напрочь оттуда стирается. В итоге приходится себе напоминать: это твои ноги, дурья ты башка, одну ставь перед другой.

Раньше при виде Лео, его корешей и особенно его старшего брата Аарона, который тоже учился у нас в школе, меня охватывал панический страх. Их рюкзаки, казалось, были под завязку забиты ножами и пистолетами, а жвачку они жевали так агрессивно, будто готовы были побить любого, кто придется им не по душе, и вообще уже прихлопнули парочку неудачников, а тела сбросили в Темзу. Как оказалось, мои опасения были не напрасны: накануне своего девятнадцатилетия Аарон сел за то, что пырнул ножом какого-то парня в закусочной.

Но Лео – не Аарон, а идти в школу с его друзьями совсем не страшно, потому что, оказывается, не такие уж мы и разные. Ну, только они повыше, естественно, как и все остальные люди на этой планете.

– Здоро́во, – говорит Лео, когда я подхожу.

– Здоро́во, чувак, – говорю я, а потом киваю по очереди всем его друзьям, а они кивают мне. Мы пускаемся в путь, и я представляю себя Дэвидом Боуи в окружении телохранителей.

Солнце ласково греет затылок, и даже выхлопные газы сегодня пахнут приятно. Гудят машины, скрипят тормоза, ревут двигатели, матерятся велосипедисты, гремит радио. Мне нравится шум города.

– Тройка лучших гитаристов? – говорит Лео.

– Ну, Хендрикс, конечно же, потом Мэй, потом Слэш.

– Шутишь, что ли? – качает головой Лео. – Хендрикс – это само собой, но какой Мэй, на фиг, какой Слэш?