Fergus Hume

Madame Midas

© Перевод на русский язык. Овчинникова А.Г., 2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Пролог

Выброшенные морем

Дикий мрачный берег с длинными, исхлестанными прибоем мысами бросал вызов буйным волнам, которые яростно кидались на твердые скалы, оставляя у их подножья простыни бурлящей пены.

Вдали виднелись два таких мыса. Окаймленные зазубренными скалами, они уходили далеко в море и постепенно скрывались под вздымающимися валами; лишь полоски белой пены время от времени мелькали на темно-зеленых волнах, говоря о том, что под водой таятся камни. Два мыса разделяло примерно полмили желтого песчаного берега, на который с глухим ревом накатывались волны, выбрасывая на мокрый песок многоцветные завитки морских водорослей и изящные ракушки.

В глубине берега полукругом высились утесы, черные и крутые, примерно в сотню футов высотой. Стаи гнездившихся на утесах белых чаек с нестройными криками кружили над скалами или устремлялись в сторону моря на раскинутых твердых крыльях.

Бледно-зеленая кайма на вершинах суровых утесов говорила о том, что там растет трава. С высоты птичьего полета можно было увидеть, что трава постепенно переходит в обширные пастбища, обрывающиеся возле лесных зарослей, а за зарослями встают гигантские горы, вершины которых покрывает снег.

И над диким бесплодным берегом и странно контрастирующим с ним мирным нагорьем нависло пылающее красное небо… То был не нежный розовый цвет обычного заката, а неистовый воспаленный багрянец, окрашивающий мокрый песок и темную ширь океана в цвет крови.

Далеко на западе солнце – шар расплавленного огня – опускалось за снежные пики, пересеченные длинными линиями мрачных туч; они походили на тюремные решетки, сквозь которые взирает чье-то яростное око.

А на востоке к зениту поднималось огромное черное облако, странным образом напоминающее гигантскую руку, которая угрожающе тянула к земле длинные тонкие пальцы, словно собираясь схватить ее и утащить в мрачное кровавое море. Еще одна жестокая, странная сцена, фантастическая, нереальная и причудливая, словно один из изумительных рисунков Доре.

Внезапно на красных водах появилась черная точка: она то поднималась, то опадала на неутомимых волнах, и каждая новая волна влекла ее все ближе к мрачным утесам и песчаному берегу.

Вот до берега осталось не больше мили… То, что издалека казалось крупинкой, обернулось лодкой. Самый обычный ялик, выкрашенный в тускло-белый цвет, сильно потрепанный волнами, с легкостью швыряющими его по алому морю. Маленький парус одномачтового суденышка, весь изорванный и залатанный, каким-то чудом уцелел и, наполненный ветром, влек лодку к берегу.

В хрупком суденышке находились два человека: один из них, стоя на коленях на носу ялика, прикрывал руками глаза от солнца и жадно вглядывался в утесы. Другой сидел в центре лодки в позе, выражавшей угрюмое смирение, и, склонив голову, удерживал натянутый парус с помощью обмотанной вокруг кисти руки крепкой веревки.

Оба мореплавателя хранили молчание, пока до берега не осталось совсем немного. Тогда мужчина на носу встал – высокий, осунувшийся – и с грубым ликующим смехом протянул руки к суровому берегу.

– Наконец-то! – напряженно и хрипло воскликнул он на чужом в этих краях языке. – Наконец-то свобода!

Второй никак не отозвался на взрыв чувств своего спутника: он продолжал таращиться на дно лодки, где лежал маленький бочонок и валялся мешок заплесневелых галет – все, что осталось от их припасов после долгого путешествия.