Убийство Спящей Красавицы - Мэри Хиггинс Кларк, Алафер Бёрк (2016)

– Это был волшебный дом. Я действительно считала, что там мне тотчас станет лучше. Пока мы ехали туда, я то засыпала, то просыпалась. Я должна была сразу догадаться, что со мной что-то не так. Обычно я засыпаю плохо. И никогда не сплю ни в машине, ни в самолете.

Даже обвинение признало наличие в крови Кейси «Рогипнола». Вопрос заключался в другом – приняла ли она препарат сама после того, как убила Хантера, с целью создать себе алиби или же кто-то подмешал ей его в вино еще на банкете?

Изучив материала дела, Лори знала, что у полиции имелся снимок машины Хантера, когда та проезжала пункт оплаты при выезде на Генри-Хадсон-паркуэй. На этом фото Кейси прямо сидит на заднем сиденье рядом с Хантером. На суде прокурор ссылался на этот снимок как на главное доказательство того, что на банкете в бокал Кейси никто не подмешивал никакого наркотика. «Рогипнол» она приняла сама уже после убийства Хантера.

– Скажите, усталость была единственным симптомом? – спросила Лори. Когда ее подруга Маргарет утверждала, будто ее опоили каким-то наркотиком, по ее словам, ощущение сильно отличалось от обыкновенной усталости.

– Нет. Я чувствовала себя ужасно. Кружилась голова, мутило. Бросало то в жар, то в холод. Я с трудом ворочала языком, как будто позабыла все слова. Помню одно: что не владела ни разумом, ни телом. И лишь молила Бога, чтобы Он избавил меня от этой пытки.

Точно так же описывала это состояние и Маргарет.

– Вы позвонили в полицию после полуночи, – заметила Лори. – А точнее, в семнадцать минут первого. Что произошло между тем моментом, когда вы приехали к Хантеру домой, и вашим звонком в полицию?

Кейси сдула от глаз челку.

– Как странно рассказывать об этом снова… Все эти годы я раз за разом прокручивала в голове события той ночи, но с момента моего ареста никто не пожелал услышать мою версию.

В голове Лори раздался отцовский голос: «Если она невиновна, то почему не дала показания?»

– Позволю себе не согласиться с вами, Кейси. Все отчаянно желали услышать вашу версию, но вы упорно молчали.

– Так мне посоветовала мой адвокат. Она сказала, что у суда имеется пара свидетелей, по словам которых, между мной и Хантером случались ожесточенные ссоры. Что, разумеется, сработает на суде против меня. Обвинение разорвет меня на мелкие клочки, рассказывая мне, сколько раз я выходила из себя и что говорила в таких случаях. Но если я привыкла честно высказывать свое мнение, это ведь еще не делает меня убийцей.

– Если вы согласитесь участвовать в нашей передаче, вам будут заданы те же самые неудобные вопросы. Вы это понимаете? – спросила Лори.

– Абсолютно, – сказала Кейси. – И я отвечу на любой из них.

– Даже на полиграфе?

– Даже не полиграфе, – согласилась она без малейших колебаний.

Вообще-то в планы Лори не входило прибегать к детектору лжи, ибо эта штука ненадежная. Однако готовность Кейси подвергнуть себя такому испытанию говорила в ее пользу. Тогда журналистка решила проверить ее честность еще одним способом: а именно, спросила, готова ли она передать свои права адвокату, чтобы тот общался с Лори напрямую. И вновь Кейси ответила согласием.

– Хорошо, продолжайте свою историю, – сказала Лори.

– Дорогу до дома Хантера я почти не помню. Как уже говорила, я то засыпала, то просыпалась вновь. Когда мы подъехали к его дому, Хантер разбудил меня. Видя, что я не могу выйти из машины, Рафаэль предложил свою помощь. Затем, держа Хантера за руку, я кое-как вошла в дом. А войдя, по всей видимости, рухнула на диван и вырубилась. Потому что, когда я очнулась, на мне все еще было вечернее платье.

– И что было после того, как вы проснулись на диване?