Потрясающие приключения Кавалера & Клея - Майкл Шейбон (2012)

А затем в июне 1938 года появился Супермен. Два еврейских пацана из Кливленда прислали его по почте в редакцию «Нэшнл периодикал пабликейшнз», наделив силой сотни мужчин, могуществом далекого мира, полной мерой отмерив ему надежд и отчаяния своей очкастой юности. Художник Джо Шустер, строго говоря, был еле-еле способным, но с самого начала понимал, что большая прямоугольная полоса комикса предоставляет возможности темпа и композиции, какие в газете обычно недоступны; он соединял три панели вертикально, чтобы передать всю параболическую энергию коронного прыжка Супермена через небоскреб (на том этапе своей карьеры Человек из Стали еще не умел по-настоящему летать), выбирал ракурсы и расставлял фигуры с неким кинематографическим шиком. Писатель Джером Сигел, смешав жар фанатичной своей любви и лапидарные познания в области бульварной литературы и ее предшественников, создал волшебный сплав из нескольких персонажей и архетипов, от Самсона до Дока Сэвиджа, обладавший уникальной растяжимостью, прочностью и блеском. Изначально Супермен задумывался газетным героем, однако явился к жизни и расцвел на страницах комикса, и после этого чудесного рождения формат наконец-то стал выбираться из грязи переходного периода и яснее выражать свою задачу на рынке десятицентовых грез: воплощать жажду власти и вульгарные портновские вкусы племени бессильных людей, которым не дают самостоятельно одеться. Комиксы были Детским Чтивом, чистым и честным, и возникли ровно в тот момент, когда у американских детей после десяти лет чудовищных невзгод стали порой заводиться в карманах лишние даймы.

– Вот это комикс, – пояснил Сэмми.

– Большие деньжищи, ты говоришь, – сказал Джо; сомнения его обострились.

– Пятьдесят долларов в неделю. А то и больше.

– Пятьдесят долларов! – сказала Этель, и Сэмми почудилось, что традиционное ее недоверие пошло складочками неуверенности, будто отъявленная возмутительность этого заявления гарантировала его правдивость.

– Сорок минимум.

Этель скрестила руки на груди и постояла, кусая нижнюю губу. Затем кивнула.

– Надо подобрать тебе галстук получше, – сказала она Джо. И ушла назад в квартиру.

– Эй, Сэм Клей, – прошептал Джо и достал аккуратный сверточек из бумажной салфетки, куда спрятал несъеденный завтрак. Скупо улыбнувшись, показал Сэмми. – Куда можно выбросить?

2

Контора «Империи игрушек» располагалась на четвертом этаже Крамлер-билдинг, на несчастливом отрезке Двадцать пятой улицы возле Медисон-Сквер. «Крамлер», четырнадцатиэтажное конторское здание, облицованное камнем цвета несвежего воротника, – окна заросли сажей, исчерчены редкими модерновыми зигзагами, – высился одиноким жестом коммерческого оптимизма в квартале, застроенном малоэтажными кирпичными «налогоплательщиками» (сдача в аренду этих минималистичных конструкций приносила денег в самый раз, чтобы уплатить налог на землю, которую они занимали, и не более того), заколоченными торговыми залами, где выставлялась шерстяная одежда, и плесневеющими штаб-квартирами обществ взаимопомощи на службе редеющего и разрозненного иммигрантского населения, которое прибыло из государств, уже исчезнувших с карты мира. «Крамлер» открыли в конце 1929 года, а затем банк забрал его назад, когда застройщик выпрыгнул из окна своего кабинета на четырнадцатом этаже. За прошедшие десять лет зданию удалось привлечь невеликий, но разнообразный состав съемщиков, в том числе издателя эротических бульварных журналов; торговца шиньонами, фальшивыми бородами, мужскими корсетами и туфлями, увеличивающими рост; а также агентов третьесортного цирка со Среднего Запада, отвечавших за Восточное побережье; всех их, как и Шелдона Анапола, заманила уцененная аренда и товарищеская атмосфера жульничества.