Смертельный груз - Фримен У. Крофтс (1920)

Минут пятнадцать он не мог решиться, обдумывая все варианты. Наконец созрело разумное намерение позвонить для начала в свой участок и получить руководящие указания, но как раз в этот момент донеслись звуки чьих-то шагов. Не желая быть замеченным, он поспешно метнулся к калитке, прошел на противоположную сторону живой изгороди и занял позицию за тонким стволом одного из деревьев. Звуки слышались все ближе. Но кто бы ни приближался к нему, делал он это очень осторожно и, казалось, тоже шел на цыпочках. Человек миновал место, где скрывался полицейский, которому смутно удалось разглядеть фигуру мужчины среднего роста. Через несколько секунд шаги сначала полностью затихли, а потом мужчина, все так же крадучись, вернулся и остановился теперь рядом с калиткой. Наступила такая тишина, что констебль отчетливо расслышал, как незнакомец сначала зевнул, а потом сдержанно откашлялся, прочистив горло.

Последний вечерний отсвет пропал с почерневшего неба, но ярко засияли звезды. Ночь наступила безветренная, хотя воздух быстро остыл. Временам доносились обычные для такого времени суток звуки: отдаленный лай собаки, шуршание какого-то зверька в траве, изредка шум мотора автомобиля, проезжавшего по основному шоссе.

Проблема, стоявшая перед констеблем, со временем решилась сама собой. Он не мог двинуться с места, пока у калитки дежурил другой наблюдатель.

Уолкер прикинул, который может быть сейчас час. Уже половина девятого или даже позднее. Ведь было примерно восемь, когда повозка свернула с дороги, а с того момента, он был уверен, минуло никак не меньше получаса. Его отпустили для отдыха до десяти часов вечера, и ему вовсе не хотелось опаздывать на службу, хотя при сложившихся обстоятельствах у него было веское оправдание. Но все же он невольно начал воображать сцену своей явки с опозданием, холодную злость сержанта, угрозу подать на него докладную, а потом объяснения и полная перемена в манере поведения командира…

Легкий щелчок со стороны ворот, которые вели к подъездной дорожке, заставил констебля вздрогнуть и вернуться мыслями к своему реальному положению. По гравию захрустели уверенные и тяжелые шаги быстро шедшего человека, приближавшегося к дому.

Констебль Уолкер обошел дерево, чтобы не попасть под луч света, какой мог появиться из-за двери. Между тем визитер добрался до крыльца и позвонил.

Несколько секунд спустя над входом включилась лампочка, и дверь открыл бородатый брюнет. На ступенях перед ним стоял крупный, широкоплечий мужчина в темном плаще и мягкой фетровой шляпе.

– Привет, Феликс! – воскликнул гость. – Рад видеть тебя снова дома. Когда ты вернулся?

– А, это ты, Мартин! Входи. Я приехал в воскресенье вечером.

– Я у тебя не задержусь. Наоборот, нужно, чтобы ты пошел к нам четвертым для партии в бридж. С нами Том Брайс, и он привел с собой друга, молодого юриста из Ливерпуля. Ты ведь придешь, верно?

Человек, которого называли Феликсом, недолго колебался, прежде чем ответить:

– Спасибо, приду обязательно. Но я сейчас без прислуги и не успел переодеться. Войди на минутку и подожди меня.

– Тогда вопрос по существу: поужинал ли ты, если никого нет из прислуги?

– Я поел в городе. А домой вернулся только что.

Они вошли в дом, и дверь закрылась. Через несколько минут оба появились снова и, заперев за собой замок, исчезли во мраке дорожки, а новый щелчок ворот возвестил о том, что они вышли за пределы участка.

Как только донесся этот звук, незнакомый наблюдатель в проулке тихо устремился им вслед, и констебль Уолкер остался в полном одиночестве. Когда горизонт оказался чист, он тоже вернулся на проселок, дошел до перекрестка с шоссе и свернул на него в сторону Лондона. При этом церковные часы где-то в отдалении пробили девять.