Воспоминания солдата - Гейнц Гудериан (1951)

30 ноября главное командование сухопутных войск выразило сомнение в том, достаточно ли сосредоточено нами сил для проведения наступления на Тулу. Усиление группировки, наступающей на Тулу, было возможно лишь за счет сокращения сил 47-го танкового корпуса, предназначенных для обеспечения нашего фланга. Учитывая нараставшую угрозу с востока, я считал это рискованным. Однако в тот же день на самом южном участке немецкого Восточного фронта произошло событие, которое наиболее ярко осветило наше общее положение. В этот день группа армий «Юг» оставила Ростов. На следующий день командующий этой группой фельдмаршал фон Рундштедт был смещен со своей должности и заменен фельдмаршалом фон Рейхенау. Это было первым тревожным сигналом! Тем не менее ни Гитлер, ни верховное командование вооруженных сил, ни главное командование сухопутных войск не обратили на него никакого внимания.

Общие наши потери на Восточном фронте, начиная с 22 июня 1941 г., достигали уже 743000 человек, что составило 23% к общей численности наших вооруженных сил, которые насчитывали около 3,5 млн. человек.

В тот же день 30 ноября было отмечено усиление противника, действовавшего против моего северного фланга у Каширы. Было очевидно, что противник перебрасывает с центрального участка фронта, западнее Москвы, часть своих сил на угрожаемые фланги.

Я получил сообщение о смерти своего боевого соратника, начиная с лета этого года, полковника Мельдера и был чрезвычайно опечален тем, что мы потеряли одного из наших лучших солдат.

Усиление партизанской войны на Балканах требовало от немецкого командования отправки туда все большего количества войск.

Новый командующий группой армий фельдмаршал фон Рейхенау признал неизбежным сдачу Ростова и отвод 1-й танковой армии за линию р. Миус. Таким образом, отстранение Рундштедта с поста командующего через 24 часа оказалось совершенно ненужным мероприятием.

Между тем в моей армии продолжалась подготовка к наступлению, которое мы предполагали начать 2 декабря во взаимодействии с 4-й армией. Однако 1 декабря нам сообщили, что 4-я армия перейдет в наступление только 4 декабря. Я охотно отложил бы начало наступления и для моей армии с тем, чтобы действовать одновременно с 4-й армией, а также дождаться подхода 296-й пехотной дивизии. Однако 24-й танковый корпус, на исходные позиции которого противник оказывал сильное давление, не мог больше ждать, и я решил начать наступление 2 декабря силами этого корпуса.

Свой передовой командный пункт мы организовали в Ясной Поляне, бывшем поместье графа Толстого. Я посетил командный пункт 2 декабря. Ясная Поляна находилась позади командного пункта полка «Великая Германия», в 7 км южнее Тулы.

2 декабря 3-й и 4-й танковым дивизиям, а также полку «Великая Германия» удалось прорвать передний край обороны противника, для которого наше наступление явилось полной неожиданностью. Наступление продолжалось и 3 декабря в условиях сильного снегопада и ветра. Дороги заледенели, передвижение было затруднено, 4-я танковая дивизия подорвала железнодорожную линию Тула – Москва и, наконец, достигла шоссе Тула-Серпухов. Этим, однако, наступательная сила дивизии была исчерпана, а все запасы горючего израсходованы. Противник отошел на север. Положение оставалось напряженным.

4 декабря разведка обнаружила крупные силы противника к северу и югу от клина наших войск, вышедших на шоссе Тула-Серпухов, 3-я танковая дивизия вела тяжелые бои в лесу, восточное Тулы. Наши успехи в течение этого дня были незначительными.