Воспоминания солдата - Гейнц Гудериан (1951)

Танк может вести огонь как с места, так и с хода. В том и другом случае стрельба ведется прямой наводкой. Когда танк ведет огонь с места по обнаруженной цели, он может добиться большой эффективности. Ведя огонь прямой наводкой и пользуясь хорошими оптическими приборами, танк в течение короткого времени и без большого расхода боеприпасов легко уничтожает цель, расположенную на удалении действительного огня.

При движении танка ограничение поля обзора, казалось, будет затруднять наводчику наблюдение за противником, но так как орудие в танке расположено на значительной высоте, то это облегчает отыскание целей даже на местности, покрытой растительностью. Таким образом, большая высота танка, которая повышает его уязвимость, так как делает его отличной мишенью для противотанковых средств, оказывается до некоторой степени полезной для наводчика. Когда приходится стрелять с хода, то на близких дистанциях возможность попадания в цель является вполне реальной; она становится значительно меньшей по мере удаления от цели, при увеличении скорости движения танка и при движении по пересеченной местности.

Во всяком случае, в настоящее время лишь одни танки имеют возможность вести наземный бой, наступая на обороняющегося противника и ведя по нему огонь еще до того, как его пулеметы и артиллерия будут подавлены. Мы не сомневаемся в том. что при стрельбе с места вероятность попадания выше, чем при стрельбе с хода; это мы сами очень хорошо знаем и допускаем ведение как того, так и другого вида огня. Однако «только продвижение является залогом победы».

Должны ли танки использоваться в наступлении (как считают* некоторые) только с целью прорыва главной полосы глубоко эшелонированной обороны противника, насыщенной противотанковыми средствами и артиллерией, т. е. является ли танковое наступление сражением техники, как это было во время мировой войны? Безусловно, нет. Кто так думает, тот исходит из представления лишь о пехотных танках, т. е. о таких танковых частях, задача которых исчерпывается тесным взаимодействием с пехотой и которые действуют с таким же темпом, как и пехота, тогда как продвижение ее мы считаем слишком медленным.

Мы не можем позволить себе ни предварительных рекогносцировок, проводящихся в продолжение недель и месяцев, ни большого расхода боеприпасов. Мы не хотим этого делать; вместо этого мы стремимся в заранее обусловленное время парализовать противника. одновременно на всю глубину его обороны. Мы прекрасно отдаем себе отчет в том, что со своим ограниченным запасом боеприпасов танки не в состоянии провести «планомерную артиллерийскую подготовку» или «массированный артиллерийский удар». Мы предлагаем как раз обратное: танки должны вести прицельный огонь прямой наводкой и одиночными выстрелами, потому что многолетний военный опыт показал, что даже ураганный артиллерийский огонь, продолжающийся в течение недель, был не в состоянии помочь пехоте одержать победу.

Учитывая боевой опыт наших противников, мы полагаем, что именно танки в состоянии наносить стремительные удары одновременно по различным участкам обороны противника на значительном по ширине фронте, что именно они играют решающую роль в достижении общего успеха наступления и что достигаемый ими успех будет иметь не только тактическое значение, какое имели прорывы танков во время первой мировой войны.