Песня кукушки - Фрэнсис Хардинг (2014)

Трисс явно была не единственным человеком, решившим воспользоваться маминым сном. Она выскользнула сквозь заднюю дверь, постаравшись прикрыть ее аккуратнее, чем Пен. «Что она делает? Куда идет?» Взгляд Пен был настороженным, но ее глаза блестели от злости и скрытого ликования. Трисс вспомнила об эпизоде, когда младшая сестра заставила ее продемонстрировать грязную ночную рубашку. «Что бы она ни замышляла, это имеет отношение ко мне».

Трисс пробежала по огороду, открыла калитку и выглянула в переулок как раз вовремя, чтобы увидеть знакомую фигуру Пен, исчезающую за углом. Трисс поспешила следом, радуясь, что порывы ветра заглушают ее шаги. А вот и Пен, важно идущая по Лайм-стрит, спрятав руки в карманы, с таким видом, словно имеет полное право тут находиться. Трисс следовала за ней на некотором расстоянии, но стараясь не терять ее из виду. Как это странно – быть не дома, в одиночестве, без разрешения! Трисс была уверена, что в любой момент может наткнуться на какого-нибудь друга семьи. К счастью, ветер дал ей повод поднять воротник, натянуть шляпу пониже и обмотать лицо шарфом. Слова отца преследовали ее. «Моя Трисс – милая, спокойная девочка, она всегда хорошо себя ведет». Но она пообещала себе, что скоро снова станет его Трисс, только сначала поймет, что с ней не так и как это исправить.

Куда бы Пен ни направлялась, путь ей явно был знаком. Она знала, какие прутья в заборе плохо закреплены и их можно вытащить, чтобы срезать путь через парк. Скользила по маленьким переулкам за домами, где приходилось прокладывать дорогу через сушившееся белье, и выходила на широкие улицы. Она была знакома с извилистыми дорожками, которые поднимались по холмам к пешеходным мостикам, откуда открывался вид на город, а потом снова уводили к переулкам. Наконец Пен дошла до перекрестка, знакомого Трисс. Направо уходила широкая улица, поднимавшаяся по холму к дорогим торговым районам, где находились Марли-стрит и магазин мистера Грейса. Дорога слева спускалась в Путтенс – район Элчестера, где собиралась молодежь. Тут вереницы магазинов перемежались танцевальными залами, барами и кинотеатрами.

Пен повернула налево. Желудок Трисс свело узлом. Магазин мистера Грейса был так близко – в нескольких поворотах, но, если она отстанет от Пен, она никогда не узнает, что замышляет ее младшая сестра. Трисс снова вспомнила выражение вины и ужаса на лице сестры, когда она поймала ее за разговором по телефону. Пен просто притворялась, чтобы заманить ее в ловушку? Или Пен имеет отношение к тем странностям, которые происходят с Трисс? «Ненавижу тебя, Пен, – про себя сказала Трисс и повернула налево, продолжая держать фигуру сестры в поле зрения. – Ненавижу».

Наконец Пен остановилась перед любопытным зданием, построенным в месте, где дорога круто изгибалась, и потому имевшим форму клина. Высоко наверху, под фонарями, висела табличка со словами «Ломтик жизни». Кремовые стены усиливали сходство с кусочком пирога. На них висели плакаты с Тедой Барой, бросавшей на зрителя знойный взгляд, Джоном Бэрримором и его знаменитым носом и Рудольфом Валентино, страстно прижимавшим к себе молодую женщину, которая, судя по всему, совершенно не возражала. Это был кинотеатр, незнакомый маленький кинотеатр, о котором Трисс никогда даже не слышала. Тем временем Пен поднялась по ступенькам и миновала стеклянную вращающуюся дверь.