Неаполь чудный мой - Антонелла Чиленто (2006)

В этом музее представлена реконструкция нимфея [37] Нерона, покоящегося под водой возле мыса Эпитаффио. Статуи императриц и императорских дочерей расположены вдоль бассейна из голубой светящейся пластмассы, имитирующей воду фонтанов.

У самого юного из императоров в руках мотылек, пытающийся улететь прочь, – символ жизни, меняющейся и преображающейся, постепенно утекающей.

Крепость, вырубленная в скале над морем, по сути, соединяет воду и воздух. С 1930 по 1970 год здесь был сиротский приют для детей военных. А еще здесь я задумала и написала историю о любви и одиночестве, которое, как и само существование крепости, ведомо немногим.

* * *

Когда мне было двенадцать лет, я впервые попала с родителями на островок Сан-Мартино. В семидесятых-восьмидесятых годах я знала два разных моря. Первое, море кораллов, омывает берега Ла-Маддалены [38] , а поскольку в ту пору Сардиния еще была курортом для богачей, мы попадали в эти места исключительно потому, что это родина мамы и бабушки. Второе – у Байи-Домиции [39] – мне довелось видеть еще до землетрясения, до того, как гостиницы и дома заполонили беженцы. Из-за темного песка и донных отложений оно казалось черным и нисколько нас не привлекало: войти в его воды было все равно что искупаться в смоле.

А между каникулами мы имели возможность наслаждаться третьим морем – нашим, домашним. Оно было близко, но не слишком, ведь в двенадцать лет дорога длиной в двадцать километров кажется бесконечной, да к тому же я всегда сидела сзади, а из машины все видно лишь кусками. Среди известных нам морей нас привлекало именно это, омывающее берега острова Сан-Мартино, на окраине Флегрейских полей. Оно представало взору неожиданно после длинного, бесконечно длинного туннеля, в который машина попадала, миновав мыс Мизено, оказавшись у подножия большой горы и изрядно попетляв вокруг нее.

Флегрейские поля – край не только подземный и огненный, но и область удивительных вод: aquae в храме Бай, вода бассейна Мирабилис, подземное озеро Аверно. Искупаться у острова Сан-Мартино было делом удивительным – и опасным. По туннелю, выдолбленному в скале немцами в военных целях, одновременно может проехать лишь одна машина, движение регулировалось светофорами на въезде и на выезде.

Когда мы оказывались в этой длинной галерее, фары освещали неровные стены из необработанного камня, казалось, что они вот-вот раздавят машину. В лучах фар мы видели лишь несколько метров впереди себя, нас охватывала тревога, казалось, что не хватает воздуха, мы с нетерпением ждали, когда снова окажемся под открытым небом, но лишь на середине дороги вдали появлялась малюсенькая голубая точка, указывавшая выход наружу. А едва выехав из туннеля, с его холодом и влажностью, благодатными в летнюю жару, мы оказывались на мостике, соединяющем гору с островом, под ослепительными лучами солнца. Мостик нам, девчонкам, тоже казался опасным, ведь он со скрипом раскачивался под тяжестью машины.

Однако по прибытии на остров мы получали щедрую компенсацию: нашим глазам открывались все острова залива, флегрейское побережье, открытое море, образуя чудесную панораму, а воды здесь были неожиданно глубокими, и, чтобы искупаться, мы спускались по металлическим ступеням, вделанным в скалу. Сегодня, возвращаясь по субботам в места своего детства, я вижу, что там ничего не изменилось: и днем и ночью на острове царит все та же атмосфера покоя.

Для машин там установлены соломенные навесы, в сезон их огромное количество; искупаться можно, а вот найти место, чтобы позагорать, трудно. Как и прежде, машины превращаются в импровизированные кабинки для переодевания, а в тени ютятся столики и всевозможные закусочные. Купаться можно неподалеку от въезда и около причала для лодок и яхт, рядом еще с одним маленьким туннелем, где всегда кто-то сидит с удочкой и рыбачит.