К этому времени былые прелести совместного путешествия исчезли без следа. Белчер уже держался отнюдь не по-дружески, не как приятель, с которым приятно поболтать за ужином. Он стал груб, агрессивен, общался с нами свысока, вел себя бесцеремонно, постоянно мелочился. Например, посылал меня купить ему белые хлопковые носки или другие предметы нижнего белья, но денег за покупки так ни разу и не отдал. Если что-то выводило Белчера из себя, он делался невыносим настолько, что мы его просто ненавидели. Он вел себя точь-в-точь как капризный избалованный ребенок. Однако стоило ему успокоиться, как он преображался и становился обаятелен и обезоруживающе дружелюбен, так что мы забывали, как скрипя зубами терпели его выходки, и общались с ним как ни в чем не бывало. Несложно было догадаться, когда у него портилось настроение: он принимался медленно раскачиваться и краснел, как индюшачья сопля, а спустя некоторое время на ком-нибудь срывался. В добром расположении духа Белчер рассказывал байки про львов, которые знал во множестве.

Я по-прежнему считаю, что Новая Зеландия – самая красивая страна, где мне довелось побывать. Пейзажи там ни с чем несравнимые. Мы были в Веллингтоне в погожий день – как я поняла из рассказов местных жителей, такое случается нечасто. Мы съездили в Нельсон, а потом отправились дальше на юг по Южному острову через ущелья Буллер-Гордж и Каварау и везде любовались поразительными по красоте сельскими пейзажами. Я поклялась, что непременно вернусь сюда как-нибудь весной – разумеется, их весной, не нашей, – чтобы увидеть метросидеросы[51] в цвету – красные и золотистые. Но этому не суждено было сбыться. Большую часть моей жизни Новая Зеландия оставалась для меня недосягаемо далекой. Теперь появилась возможность путешествовать по воздуху, и дорога отнимает всего два-три дня, но все мои странствия уже в прошлом.

Гостиница “Мидленд”

Веллингтон, Н. З.

4 июля [вторник]

Милая мамочка!

Путешествие на “Мануке” в Новую Зеландию прошло более-менее гладко. Первые два дня море было относительно спокойное, на третий началась качка. Я почти весь день пролежала пластом и сошла на берег больная. Никогда в жизни не видела ничего красивее веллингтонской гавани. Даже Сидней не сравнится с нею. Со всех сторон ее окружают горы, подножия которых доходят до самой кромки прибоя, а на отдаленных вершинах лежит снег. Голубое небо, темно-синее море и сам Веллингтон, раскинувшийся на склоне горы. Мистер Далтон, торговый уполномоченный, вместе с прочими официальными лицами поднялся на борт парохода, чтобы нас приветствовать. Довольно-таки интересный человек и куда приятнее многих своих коллег.

Гостиница чудесная, кормят отлично, удобные кровати и прекрасные ванные. Меня ждала телеграмма от миссис Фордхэм: она приветствовала меня в Новой Зеландии, сожалела, что меня не увидит, но обещала, что ее сестра встретится со мной в Крайстчерче.

Сегодня днем миссис Коллинз, жена “здешнего Гринвуда”, показала мне город. Мы катались на фуникулере, с которого открывается чудесный вид на залив и на весь Веллингтон. Потом мы прогулялись по Ботаническому саду, который фактически нетронутый буш. Они с мужем поужинали с нами, после чего мы отправились в парламент, где какой-то джентльмен говорил речь, расхваливая “займы по номиналу”, к чему Арчи как финансист отнесся скептически.

Веллингтон.

Среда [5 июля]