Большое путешествие - Агата Кристи (1922)

Мы по-прежнему отдыхаем и наслаждаемся жизнью, хотя без происшествий не обошлось! В первые дни мы так обгорели на пляже, что ужасно мучились! Хуже всех пришлось Арчи. Кожа у него на спине, плечах и сзади на ногах пошла огромными волдырями. Ему даже больно было одеваться, т. к. одежда терлась о раны. Здесь дует такой прохладный ветерок, что не замечаешь, как сильно припекает солнце. Но тротуары и проезжая часть обжигающе горячие, и если в туфле дырка или тонкие подошвы, чувствуешь себя как древние англосаксы, ходившие по раскаленным лемехам. Мы перепробовали все средства: мазались кокосовым маслом, белилами, перекисью водорода и т. п. В конце концов А. стал купаться в пижаме к восторгу местных, которые покатывались со смеху! Теперь мы ходим на пляж рано утром и часа в четыре. Вода чудесная, такая теплая, что можно не вылезать из моря целый день и не замерзнуть. Иногда вообще не бывает волн, да и в основном они тут небольшие. Большинство серферов уплывают к пролому в рифе и там ловят волну. Я там была один раз: меня туда отвез один Г. Д. (сокращение от “гавайский джентльмен”). Даже, я бы сказала, в буквальном смысле слова “отбуксировал”: он лежит на доске впереди и, придерживая твою доску пальцами ноги, тянет ее за собой. Добравшись до рифа, ждет волну и отталкивает твою доску. Поймать ее самому очень трудно. У нашего доброго друга Сент-Обена (очень милого молодого человека) и у Арчи это никак не получается. Они выплывают к рифу, отчаянно гребут и возвращаются абсолютно разбитыми, еле передвигая ноги от усталости! У нас подобралась замечательная компания: Сент-Обен, лорд Суинфен, миссис Миннетт, мисс Мортон и мистер Лаки, пожилой джентльмен из Новой Зеландии, с женой, которая страдает от неврита. Однажды вечером мы выбрались посмотреть на традиционные гавайские танцы хула-хула. Еще ездили на север острова, в Халейву, покататься на лодках со стеклянным дном, через которое видно кораллы и красивых разноцветных рыбок. Горные ландшафты и пейзажи острова хороши, но в целом ничего особенного. Не идут ни в какое сравнение с Новой Зеландией: колышущиеся поля зеленого сахарного тростника и причудливые зеленые тени на холмах, но нет того буйства красок и растительности, которого ждешь от тропического острова. Очень живописна дорога в Вайкики и два жилых района, Нууану и Маноа: по обеим сторонам – сады с деревьями и кустарниками, усыпанными ярко-красными и желтыми цветами, бледно-голубые изгороди плюмбаго, гибискусы и олеандры самых разных оттенков. И красивые пальмы.

Лорд Суинфен и Сент-Обен.

Дороги повсюду отличные – гудронированные, промасленные. Автомобили идут нескончаемым потоком: здесь у каждого есть машина! Их гул не смолкает до 3 часов ночи. Так приятно снова видеть симпатичных, хорошо одетых людей после унылых нарядов колониальных буржуа! Американцы на удивление расторопны: дела на острове идут отлично. Почти все женщины очаровательны, мужчины носят оригинальные, ни на что не похожие головные уборы – причем, на наш взгляд, на размер меньше, чем нужно, – а у матросов забавные белые круглые шапочки! Теперь я понимаю, как американская кровь Уинстона Черчилля дает о себе знать![64] И любовь Монти к Бэтчу Батенджеру, помнишь? На острове множество фортификационных сооружений и огромных казарм. Наверно, это их Гельголанд[65]. Здесь полно японцев: все слуги, официанты и большинство лавочников – японцы. По-английски говорят еле-еле и ни слова не понимают.

Ланч на пикнике.