Что я без тебя... - Джудит Макнот (1994)

Тут доктор спохватился. Он понял, что выбрал неправильную тактику, слишком далеко зашел. Он словно забыл, что озорной мальчишка, который среди ночи забирался в конюшню, чтобы прокатиться на новом жеребце, а потом мужественно сдерживал слезы, когда доктор вправлял ему вывихнутую руку и читал нотации, давно уже превратился в не терпящую возражений важную персону. И доктор пошел на попятную.

– Вы совершенно правы, – сказал он примирительно. – Я действительно взволнован. Разрешите присесть?

– Разумеется! – снисходительно кивнул граф.

– Стареющие и сверхэмоциональные парни быстро устают, – добавил доктор с усмешкой и испытал облегчение, заметив на лице графа подобие улыбки. Прикидывая в уме, как повести разговор дальше, Хью указал на медную сигарницу, лежавшую на обтянутом кожей столике возле его кресла. – Можно? Иногда чертовски хочется выкурить хорошую сигару.

– Конечно.

Когда Хью зажег сигару, он уже знал, как убедить Стивена в том, что Чариз Ланкастер в плохом состоянии, а Стивен к этому времени успокоился и перестал сердиться на доктора.

– Наша больная, – осторожно начал Хью, следя за тонкой струйкой дыма, – мечется и стонет в постели.

От волнения Стивен вскочил было с кресла, но Уайткомб жестом остановил его и сказал:

– Она спала, Стивен. Дремала. Но у нее небольшой жар, – солгал он, чтобы добиться своей цели. – Еще я узнал, что у нее совсем пропал аппетит и что от одиночества и тоски она готова вести разговор с горничными, лакеями, с каждым, кто может ей рассказать о доме, о ней самой и о вас, ее женихе.

Доктор так живописал все муки Чариз Ланкастер, что Стивен ощутил свою вину с утроенной силой, но сдаваться не собирался.

– Я ей не жених, – твердил он. – Я главный виновник гибели ее жениха. Погубил его, а потом сам занял его место. Ну не мерзость ли? – произнес он с сарказмом охрипшим от отчаяния голосом.

– Да не убивали вы его, – возразил Хью, пораженный глубиной переживаний Стивена. – Он сам в подпитии угодил под колеса вашего экипажа. Не он первый, не он последний. Такое часто бывает.

– Легко вам рассуждать, – резко произнес Стивен. – Вы не были там. Не вытаскивали его из-под лошадей. На него страшно было смотреть: шея сломана, глаза широко открыты, он пытался что-то сказать, задыхался. Бог мой, такой молодой, лицо гладкое, еще не знавшее бритвы! «Найти Мэри»[4], – произнес он несколько раз, с трудом шевеля губами. Я думал, он говорит о женщине, а он, оказывается, в свой смертный час говорил о женитьбе. Я это понял лишь на следующий день. А вы говорите, что я не виноват, черт подери, в том, что наехал на него, а теперь еще и обхаживаю его невесту!

Хью ждал, когда Стивен закончит свою покаянную тираду, чтобы объяснить ему, каким, по слухам, был Берлтон, и сказать, что такой мот, пьяница и картежник вряд ли составил бы счастье мисс Ланкастер, останься он жив. Однако последние слова Стивена явились для доктора настоящим открытием. Теперь ясно, почему он избегает встречи с девушкой.

Уайткомб был так поражен, что даже забыл про сигару и так и сидел, зажав ее в зубах, откинувшись в кресле и зачарованно глядя на рассерженного графа.

– Так вот, оказывается, в чем дело!

– Именно в этом, – отрубил Стивен.

– Теперь наконец я все понял.

Щурясь от дыма, доктор с минуту обдумывал ситуацию, затем снова заговорил:

– Что же, нет ничего удивительного в том, что она вас очаровала, Стивен. Такая милая! Такая обворожительная!

– Вот и отлично! – язвительно произнес Стивен. – Тогда скажите ей, что вы Берлтон, сыграйте свадьбу, и все проблемы сразу исчезнут.

Сама по себе эта мысль показалась доктору столь привлекательной, что он отвел взгляд от Стивена и задумался, вертя в пальцах сигару, которую вынул наконец изо рта.

– Потрясающая идея! – воскликнул после паузы доктор. – Прямо-таки на уровне открытия.

– О чем это вы? – недоумевая спросил Стивен.