Благородный соблазнитель - Линн Грэхем (2009)

Комплимент стал полной неожиданностью для Элинор, и она порозовела от удовольствия. Она выбрала имя из сокращенной истории Кварама на королевском веб-сайте. Достопочтенный предок Сами был известным ученым и дипломатом, которому приписывают объединение воинственных племен этой страны. К тому же это имя было созвучно английскому имени – Сэм, которое, по ее мнению, очень подходило ее ребенку.

Величественно кивнув, король перешел на свой родной язык и вступил в диалог с сыном. По мере того, как старик говорил, Джасим становился все более напряженным, ответы его были чрезмерно коротки. Элинор заметила, как кровь бросилась ему в лицо, а руки сжались в кулаки, и поняла, что он едва сдерживает себя. Дискуссия тут же оборвалась, как только появился слуга, чтобы препроводить Элинор и Сами в их комнаты.

Несмотря на снедающее ее любопытство, Элинор с облегчением воспользовалась возможностью уйти. Она успела заметить, что отец и сын общаются исключительно на официальном уровне, и удивилась таким натянутым отношениям. Через несколько мгновений она уже корила себя за непонятливость. Джасим женился на ней без благословения отца, а побег вряд ли упрочил ее репутацию. Вполне вероятно, именно она стала яблоком раздора между двумя мужчинами!

Необычайно красивая девушка в черно-белом платье шла ей навстречу. На груди ее горела бриллиантовая брошь, которую Элинор сочла слишком яркой для дневного наряда. Незнакомка остановилась посмотреть на Сами.

– Твой сын прелестен. Я Лейла, кузина Джасима, меня попросили помочь тебе устроиться, – объявила брюнетка, сверкнув в улыбке белыми зубами. Роскошные черные волосы обрамляли лицо и ниспадали на плечи. Миндалевидные карие глаза говорили о восточном происхождении, а тяжелые веки придавали взгляду оттенок сладострастия, перед которым, видимо, не мог устоять ни один мужчина.

– Спасибо. Здесь все ново для меня.

Лейла повела ее по коридору.

– Я так и думала, а грядущие перемены наверняка наводят на тебя ужас.

Элинор напряглась.

– Нет, я не трусиха, – парировала она.

– Жизнь в королевском дворце полна ограничений. – Лейла многозначительно закатила глаза. – В Лондоне я могу делать все, что заблагорассудится, но здесь все иначе. У короля все ходят по струнке.

Не желая поддерживать подобные разговоры, Элинор сменила тему:

– Смерть Мурада, видимо, стала для вашей семьи большой утратой.

– Джасим уже снискал куда большую популярность, чем его старший брат. Экстравагантность Мурада оскорбляла чувства простых людей, репутация у него была неважная. Ты и этот мальчик – драгоценный камень в будущей короне Джасима, – щебетала Лейла. – Родить наследника сразу же после брака – мои поздравления!

– Я не осознавала, как много Сами значит для семьи Джасима.

– И для всей нашей страны. Ты делаешь историю, – заметила Лейла. – Я слышала, Сами собираются показать по телевидению, и у тебя возьмут интервью. Такой доступ к королевскому семейству беспрецедентен!

Роль жены Джасима начала пугать Элинор больше, чем она думала, но она не была готова признаться в этом своей спутнице и промолчала.

– Это королевская детская, – объяснила Лейла, переступая порог огромной комнаты, заваленной детскими игрушками.

Полдюжины слуг устремились из других дверей, склонив головы в низком поклоне и в то же время сгорая от желания поскорее увидеть ребенка.

– Я даже не буду пытаться представить тебя, потому что лишь некоторые слуги говорят по-английски. Оставь малыша на их попечение, и я покажу тебе твои покои.

Элинор судорожно сглотнула. Перспектива передать заботу о сыне другим людям пугала ее. В голосе Лейлы послышались нотки нетерпения, когда Элинор замешкалась у двери.

– Здесь каждый будет баловать Сами. После твоего мужа он самый важный человек во дворце.

– А вы не забываете о короле? – вставила Элинор.

Лейла повела ее обратно по коридору.