Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (1997)

О нем ходило множество слухов. Поговаривали даже, что в одном из западных штатов он убил местного законодателя, который пытался аннулировать предоставленную ему концессию в то время, как его железная дорога была наполовину проложена через территорию штата. Кое-кто из законодателей хотел, сыграв на понижение, сколотить состояние на акциях Нэта Таггарта. Таггарта обвиняли в убийстве, но его вину так и не доказали. С тех пор у него не было никаких проблем с законодательной властью.

Говорили также, что ради строительства железной дороги Нэт Таггарт неоднократно ставил на карту собственную жизнь, а однажды поставил и нечто большее. Отчаянно нуждаясь в средствах, когда строительство его линии было приостановлено, он спустил с лестницы одного высокопоставленного чиновника, который предложил ему правительственный займ. Затем он предоставил собственную жену в залог за займ, полученный от одного миллионера, который ненавидел его, но восхищался красотой его жены. Он выплатил всю сумму в срок, сохранив таким образом право на жену. Эта сделка была заключена с ее согласия. Она была необычайно красива и принадлежала к благородному семейству одного из южных штатов, но ее лишили права на наследство за то, что она сбежала с Нэтом Таггартом, когда тот был еще молодым безвестным оборванцем.

Дэгни иногда сожалела о том, что Нэт Таггарт был ее предком. То, что она чувствовала по отношению к нему, не относилось к категории семейной привязанности, когда не приходится выбирать, кого любить. Она не хотела, чтобы ее чувство было сродни тому, что человек должен испытывать к своим родственникам. Она любила лишь то, что хотела любить, и ее всегда возмущало, когда любви от нее требовали. Но если бы можно было выбирать предков, она, не колеблясь, с величайшим почтением и благодарностью выбрала бы Нэта Таггарта.

Скульптуру Нэта Таггарта лепили с портрета работы неизвестного художника. Кроме этого портрета, не сохранилось ни одного снимка, ничего запечатлевшего его внешность. Он дожил до глубокой старости, но его можно было представить только молодым и полным сил, каким изобразил его неизвестный художник.

Еще в детстве с этой скульптурой накрепко связались ее первые представления о великом.

Когда Дэгни слышала это слово в школе или церкви, она думала, что знает его истинное значение, — она вспоминала об этой скульптуре — о высоком молодом человеке со стройным, гибким телом и скуластым лицом. Он стоял, высоко подняв голову, готовый к любым испытаниям, на его лице светилась радость от сознания своей силы. Все, чего Дэгни хотела от жизни, заключалось в желании держать голову так же, как он, — высоко и гордо.

Сегодня вечером, проходя по вестибюлю, Дэгни вновь посмотрела на скульптуру. На мгновение она ощутила необычайное облегчение. Словно какое-то неведомое гнетущее бремя вдруг исчезло и она почувствовала, будто слабый поток воздуха нежно одувал ее лицо.

В углу, рядом с парадным входом в вестибюль терминала, стоял газетный киоск. Он принадлежал тихому, немногословно вежливому старику, который, будучи одновременно и продавцом, вот уже двадцать лет стоял за прилавком. В свое время у него была табачная фабрика, но он разорился, и у него остался только этот киоск, из которого он изо дня в день наблюдал за водоворотом сновавших мимо незнакомых лиц. Все его родственники и друзья давно умерли, и единственной радостью в его жизни осталось хобби. Он коллекционировал сигареты — все, которые производились в мире. Он знал все марки сигарет, как нынешние, так и те, что когда-либо выпускались.