Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (1997)

— Несколько третьестепенных, как вы выразились, физиков. Их задача была не так уж сложна. Никто из них никогда бы не представил себе первого шага на этом пути, не имей они в своем распоряжении вашей теории и формулы передачи энергии, но с этим багажом остальное оказалось просто.

— Какова практическая цель этого изобретения? В чем его «эпохальные возможности»?

— Ах, разве не ясно? Это неоценимый инструмент национальной безопасности. Кто осмелится напасть на вас, если вы обладаете таким оружием? Оно избавит страну от страха перед агрессией, страна может в полной безопасности строить свое будущее. — В его тоне была странная беззаботность, сиюминутная импровизация; казалось, его не заботило, поверят ему или нет, и он не делал для этого никаких усилий. — Ослабнет напряжение в обществе. Выиграет дело мира, стабильности и, как мы указали, гармонии. Изобретение устранит угрозу войны.

— Какой войны? Какой агрессии? Когда весь мир голодает, а так называемые народные республики еле сводят концы с концами за счет подачек нашей страны, где вы видите опасность войны? Вы что же, думаете, что на вас нападут дикари в лохмотьях?

Доктор Феррис посмотрел ему прямо в глаза.

— Внутренний враг может быть столь же опасен, как и внешний, — ответил он. — Может быть, еще более опасен. — На сей раз его голос звучал так, словно он рассчитывал, что его поймут, и нисколько в этом не сомневался. — Государственные системы уязвимы. Но представьте себе, какой стабильности можно достичь в обществе, если разместить энное количество таких установок в ключевых пунктах. Это гарантирует вечный покой, разве не так?

Доктор Стадлер не шевельнулся и не ответил, время шло, а выражение его лица не менялось, оно застыло, как парализованное. Он смотрел неподвижным взглядом человека, которому внезапно открылось то, что он знал, знал с самого начала, но до сих пор упорно старался не замечать, и который теперь никак не мог примирить увиденное с желанием отказать увиденному в праве на существование.

— Не понимаю, о чем вы говорите! — выдохнул он наконец.

Доктор Феррис улыбнулся.

— Никакое частное лицо, даже самый алчный промышленник или финансист никогда не дал бы денег на проект «К», — негромко сказал он тоном простецкой дружеской беседы. — Не по зубам. Требуются огромные капиталовложения без всякой перспективы материальной отдачи. Какой прибыли тут можно ожидать? С этой фермы уже ничего не получишь. — Он показал на темное пятно в отдалении. — Но, как вы уже заметили, проект «К» с самого начала замыслен как некоммерческий. В отличие от коммерческих фирм, Государственный институт естественных наук не испытывал затруднений с финансированием. Вам ведь не приходилось в последние два года слышать, что институт испытывает финансовые трудности? А раньше такая проблема существовала — заставить их проголосовать за выделение фондов на развитие науки. В обмен на деньги, как вы говаривали, они всегда требовали игрушек. Вот это и есть игрушечка, которую вполне оценят власть предержащие. Они выбили голоса. Это оказалось не так уж трудно. Большинство законодателей охотно пошли на выделение фондов: раз проект секретный, значит, важный, а раз важный, то понятно, почему секретный и почему им не раскрывают всех карт, так и надо. Были, конечно, немногие скептики и сомневающиеся. Но они сдались, когда им напомнили, что во главе института стоит доктор Роберт Стадлер — личность, заслуживающая полного доверия.

Доктор Стадлер рассматривал ногти на своей руке.