Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (1997)

Пассажиры слушали радио, по-видимому, передавали что-то важное, судя по серьезным, внимательным лицам. До нее доносились обрывки лживых речей, в которых говорилось о каком-то новом изобретении; утверждалось, что оно принесет огромную пользу общественному благосостоянию, но ни то, ни другое не уточнялось. Специально выбирались слова без определенного смысла; интересно, думала Дэгни, как можно притворяться, что слушаешь нечто содержательное, но пассажирам это удавалось. Они вели себя как еще не умеющий читать ребенок, который открывает книгу и вычитывает из нее то, что ему хочется, притворяясь, что именно это и содержится в непонятных черных строчках. Но ребенок, думала она, знает, что играет, а эти люди притворяются сами перед собой, что не притворяются; другой способ существования им неизвестен.

Ощущение нереальности не покинуло ее, когда она высадилась в Нью-Йорке и сбежала незамеченной от толпы репортеров, не появившись на стоянке такси и вскочив в городской автобус; когда она ехала на автобусе, а потом стояла на перекрестке, всматриваясь в Нью-Йорк. Ей казалось, что перед ней покинутый людьми город.

Она не ощущала, что вернулась домой, даже войдя в свою квартиру, — всего лишь удобство, которое можно использовать, не придавая ему особого значения.

Но она испытала прилив энергии — как первый проблеск солнца в тумане, как первое осмысленное действие, — когда подняла телефонную трубку и набрала номер офиса Реардэна в Пенсильвании.

— Мисс Таггарт? Неужели это вы? — радостно простонала обычно строгая и несклонная к эмоциям мисс Айвз.

— Здравствуйте, мисс Айвз. Надеюсь, я вас не напугала? Вы уже знали, что я жива?

— О да! Узнала по радио сегодня утром.

— Мистер Реардэн у себя?

— Нет, мисс Таггарт, он… в Скалистых горах… ищет… то есть…

— Да, я знаю. Нельзя ли с ним связаться?

— Он должен вот-вот позвонить. Он остановился в Лос-Гатосе, в Колорадо. Я позвонила ему туда, как только услышала новость, но его не было на месте, и я передала, чтобы он перезвонил мне, как только вернется в отель.

— Как называется отель?

— «Эльдорадо», в Лос-Гатосе.

— Спасибо, мисс Айвз. — Она собиралась повесить трубку.

— Да, мисс Таггарт!

— Да?

— Что с вами случилось? Где вы были?

— Я… я расскажу при встрече. Сейчас я в Нью-Йорке. Когда позвонит мистер Реардэн, передайте ему, что я у себя дома.

— Да, мисс Таггарт.

Она положила трубку, но не сняла с нее руки, стремясь продлить контакт с тем, что имело для нее значение. Она осмотрела свою квартиру, взглянула из окна на город, ей не хотелось снова погружаться в мертвый туман бессмысленности.

Она подняла трубку и вызвала Лос-Гатос.

— Отель «Эльдорадо», — недовольно ответил ей сонный женский голос.

— Прошу вас передать сообщение мистеру Генри Реардэну. Попросите его, когда он вернется…

— Подождите, пожалуйста, минутку, — протянула в ответ женщина недовольным тоном человека, который считает всякую просьбу что-то сделать посягательством на личную жизнь.

Она слышала, как переключается номер, потом последовало жужжание, минутное молчание, и наконец раздался ясный, твердый мужской голос:

— Алло. — Она узнала Хэнка Реардэна.

Она уставилась на телефонную трубку, как на дуло револьвера, с чувством человека, попавшего в западню, с трудом переводя дыхание.

— Алло? — повторил он.

— Хэнк, это ты?

В ответ она услышала тихий звук, то ли просто глубокий вдох, то ли вздох, а за ним — долгие, ничего не значащие щелчки в трубке.

— Хэнк!

Ответа не было.

— Хэнк! — в ужасе закричала она.

Ей показалось, что в трубке сделали усилие, чтобы восстановить дыхание, потом она услышала шепот — не вопрос, а утверждение, которое все ставило на место:

— Дэгни.

— Хэнк, прости меня! Дорогой, прости! Так ты не знал?

— Где ты, Дэгни?

— С тобой все в порядке?

— Конечно.