Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (1997)

Он переключал кнопки под освещенной шкалой приемника. Все было мертво, не последовало никаких объяснений, никаких ссылок на технические неполадки, не слышно было звуков всегда выручавшей музыки. Все станции молчали.

Его передернуло, он вцепился в руль, навалившись на него всем телом, как жокей в конце заезда, нога его нажала на акселератор. Небольшой отрезок автострады, казалось, подпрыгивал вместе со скачками фар. За пределами этой освещенной полосы простирались лишь прерии Айовы. Он не знал, почему слушал радиопередачу; а теперь не понимал, почему дрожит. Внезапно он фыркнул — это прозвучало как злобное рычание, адресованное то ли радио, то ли тем людям в городе, то ли небу.

Он следил за номерами дорог на редких помильных столбах вдоль автострады. Ему незачем было смотреть на карту: за четыре прошедших дня эта карта отпечаталась в его сознании подобно вытравленным кислотой линиям. Этого они у меня не смогут отнять, думал он; они не остановят меня. У него возникло ощущение, что его преследуют; но позади него на целые мили не было ничего, кроме света задних фар его машины — двух маленьких сигналов опасности, бегущих во тьме прерий Айовы.

Он двигался уже четыре дня. Причиной послужило и лицо человека, сидящего на подоконнике, и лица тех, кого он встретил, выскочив из комнаты. Он крикнул им, что не договорился с Галтом и что и им не удастся, что Галт уничтожит их всех, если они первыми не уничтожат его.

— Не набивайте себе цену, профессор, — холодно ответил ему мистер Томпсон. — Вы достаточно вопили, что ненавидите его со всеми потрохами, но, когда пришло время действовать, вы совсем не помогли нам. Я не понимаю, на чьей вы стороне. Если он не пойдет на уступки мирно, мы, возможно, будем вынуждены оказать на него давление, ну, например, использовать заложников, которым он не хотел бы, чтобы причинили боль, — и вы первый в этом списке, профессор.

— Я? — вскрикнул он, задрожав от ужаса и горького, отчаянного смеха. — Я? Да он проклинает меня больше, чем кого бы то ни было!

— Откуда мне это знать? — отозвался мистер Томпсон. — Я слышал, что когда-то вы были его учителем. И не забывайте, вы единственный, с кем он согласился встретиться.

Казалось, ум его плавится от ужаса, у него было ощущение, что он вот-вот будет раздавлен двумя стенами, приближавшимися к нему: у него не оставалось шансов на спасение, если Галт откажется сдаться, и еще меньше, если он присоединится к этим людям. Именно в тот момент начал формироваться и приобретать четкие очертания образ грибообразного сооружения посреди прерий Айовы. Позже все образы стали сливаться в его сознании.

Объект «К» — подумал он, не отдавая себе отчета, вид ли этого строения, или феодального замка, возвышающегося над равниной, способствовал его осознанию, в какое время и к какому миру он принадлежал… Я Роберт Стадлер, думал он, это моя собственность, она появилась благодаря моим открытиям, мне говорили, что я изобрел это… Я покажу им! Он не понимал, имел ли в виду человека на подоконнике, или тех, других, или вообще все человечество… Его несвязные мысли уподобились плавающим в воде щепкам. Взять все под контроль… Я покажу им!.. Контролировать все, заставлять… Другого способа жить на земле нет…

Именно эти высказывания словесно обозначили план, заполнивший его сознание. Он чувствовал, что все остальное ему понятно — понятно благодаря дикому чувству, яростно вопившему, что других пояснений не требуется. Завладев объектом «К», он будет управлять частью страны как феодальной вотчиной. Каким образом? Ответ давали его чувства: как-нибудь. По какой причине? Сознание его постоянно повторяло, что основной причиной служил ужас, который он испытывал по отношению к банде мистера Томпсона, что находиться среди них для него небезопасно, что его план — вынужденная необходимость. В глубине его затуманенного сознания таился и ужас другого характера, но он был подавлен и утоплен вместе со связками между отдельными щепками слов.