Ярмарка тщеславия - Уильям Мейкпис Теккерей (1848)

Когда мистер Осборн явился в свое обычное время в Сити, вид его поразил всех подчиненных, привыкших, по вполне понятным причинам, наблюдать за выражением хозяйского лица, — до того он был бледен и утомлен. В двенадцать часов мистер Хигс (адвокатская контора Хигс и Болтунигс на Бедфор-роу), явившийся по экстренному вызову, был проведен в кабинет мистера Осборна и беседовал с ним наедине свыше часа. Около часу дня мистер Чоппер получил записку, принесенную денщиком капитана Доббина, со вложением письма для мистера Осборна, которое клерк и передал по назначению, войдя в кабинет. Немного спустя туда снова были приглашены мистер Чоппер и мистер Берч, второй клерк, которым было предложено расписаться в качестве свидетелей на представленном им документе. «Я составил новое завещание», — сказал мистер Осборн, и вышеупомянутые джентльмены снабдили документ своими подписями. Совершилось это в полном молчании. У мистера Хигса был чрезвычайно серьезный вид, когда он вышел в помещение конторы; он строго поглядел на мистера Чоппера, но никаких объяснений не последовало. Было замечено, что мистер Осборн в тот день держал себя как-то особенно тихо и кротко, к великому изумлению тех, кто с самого утра ждал бури. Он никого не разносил, ни разу не выругался и рано оставил контору, а перед уходом еще раз вызвал к себе старшего клерка и, дав ему общие указания, спросил с видимой неохотой: не известно ли ему, в городе капитан Доббин или нет?

Чоппер ответил, что он, кажется, здесь. На самом деле это было прекрасно известно и тому и другому.

Осборн взял со стола письмо, адресованное этому офицеру, и, передав его клерку, попросил немедленно вручить Доббину в собственные руки.

— Теперь, Чоппер, — сказал он, берясь за шляпу и как-то странно глядя на клерка, — у меня будет легче на душе!

Ровно в два часа (несомненно, по предварительному уговору) явился мистер Фредерик Буллок, и они с мистером Осборном уехали вместе.

Командиром *** полка, в котором Доббин и Осборн командовали ротами, был старый генерал, проделавший свою первую кампанию в Квебеке под начальством Вульфа. Годы и болезни давно вывели его из строя, но он продолжал интересоваться полком, главой которого по-прежнему числился, и радушно приглашал кое-кого из своих молодых офицеров к столу, — гостеприимство, ныне, как мне кажется, отнюдь не распространенное среди его собратьев. Особенно любил старый генерал капитана Доббина. Доббин был начитан по своей части и мог беседовать о Фридрихе Великом, об императрице Терезии и об их воинах почти с таким же знанием дела, как и сам генерал, который был равнодушен к триумфам настоящего времени и все свои симпатии отдавал полководцам, прославившимся полвека тому назад. В то самое утро, когда мистер Осборн изменил свое духовное завещание, а мистер Чоппер надел лучшую свою рубашку с брыжами, генерал пригласил Доббина к себе позавтракать и за завтраком сообщил своему любимцу — дня за два до опубликования — о том, чего все ожидали: о приказе выступать в Бельгию. Приказ полку быть в готовности будет издан через день или два, а так как кораблей для перевозки войск вполне достаточно, то не пройдет и недели, как они будут уже на пути в Бельгию. В Чатеме полк пополнился новобранцами, и старый генерал выразил надежду, что полк, участвовавший в победоносном бою против Монкальма в Канаде и в разгроме мистера Вашингтона на Лонг-Айленде, сумеет показать себя и на нидерландских полях, бывших свидетелями многих кровопролитных сражений.