Мы - Замятин Евгений Иванович (2008)

Когда я поднялся в комнату и повернул выключатель – я не поверил глазам: возле моего стола стояла О. Или, вернее, – висела: так висит пустое, снятое платье – под платьем у нее как будто уж не было ни одной пружины, беспружинными были руки, ноги, беспружинный, висячий голос.

– Я – о своем письме. Вы получили его? Да? Мне нужно знать ответ, мне нужно – сегодня же.

Я пожал плечами. Я с наслаждением – как будто она была во всем виновата – смотрел на ее синие, полные до краев глаза – медлил с ответом. И с наслаждением, втыкая в нее по одному слову, сказал:

– Ответ? Что ж… Вы правы. Безусловно. Во всем.

– Так, значит… (Улыбкою прикрыта мельчайшая дрожь, но я вижу.) Ну очень хорошо! Я сейчас – я сейчас уйду.

И висела над столом. Опущенные глаза, ноги, руки. На столе еще лежит скомканный розовый талон той. Я быстро развернул эту свою рукопись – «МЫ» – ее страницами прикрыл талон (быть может, больше от самого себя, чем от О).

– Вот – все пишу. Уже 170 страниц… Выходит такое что-то неожиданное…

Голос – тень голоса:

– А помните… я вам тогда на седьмой странице… Я вам тогда капнула – и вы…

Синие блюдечки – через край, неслышные, торопливые капли – по щекам, вниз, торопливые через край – слова:

– Я не могу, я сейчас уйду… я никогда больше, и пусть. Но только я хочу – я должна от вас ребенка – оставьте мне ребенка, и я уйду, я уйду!

Я видел: она вся дрожала под юнифой, и чувствовал: я тоже сейчас – Я заложил назад руки, улыбнулся:

– Что? Захотелось Машины Благодетеля?

И на меня – все так же, ручьями через плотины – слова:

– Пусть! Но ведь я же почувствую – я почувствую его в себе. И хоть несколько дней… Увидеть – только раз увидеть у него складочку вот тут – как там – как на столе. Один день!

Три точки: она, я – и там на столе кулачок с пухлой складочкой…

Однажды в детстве, помню, нас повели на аккумуляторную башню. На самом верхнем пролете я перегнулся через стеклянный парапет, внизу – точки-люди, и сладко тикнуло сердце: «А что, если?» Тогда я только еще крепче схватился за поручни; теперь – я прыгнул вниз.

– Так вы хотите? Совершенно сознавая, что…

Закрытые – как будто прямо в лицо солнцу – глаза. Мокрая, сияющая улыбка.

– Да, да! Хочу!

Я выхватил из-под рукописи розовый талон – той – и побежал вниз, к дежурному. О схватила меня за руку, что-то крикнула, но что – я понял только потом, когда вернулся.

Она сидела на краю постели, руки крепко зажаты в коленях.

– Это… это ее талон?

– Не все ли равно. Ну – ее, да.

Что-то хрустнуло. Скорее всего – О просто шевельнулась. Сидела, руки в коленях, молчала.

– Ну? Скорее… – я грубо стиснул ей руку, и красные пятна (завтра – синяки) у ней на запястье, там – где пухлая детская складочка.

Это – последнее. Затем – повернут выключатель, мысли гаснут, тьма, искры – и я через парапет вниз…

Запись 20-я.

Конспект:

РАЗРЯД. МАТЕРИАЛ ИДЕЙ. НУЛЕВОЙ УТЕС

Разряд – самое подходящее определение. Теперь я вижу, что это было именно как электрический разряд. Пульс моих последних дней становится все суше, все чаще, все напряженней – полюсы все ближе – сухое потрескивание – еще миллиметр: взрыв, потом – тишина.

Во мне теперь очень тихо и пусто – как в доме, когда все ушли и лежишь один, больной, и так ясно слышишь отчетливое, металлическое постукивание мыслей.