Граф Монте-Кристо - Александр Дюма (1846)

Четверо матросов, составлявших экипаж, бросились по местам, между тем как хозяин следил за ними.

– Выбирай брасы втугую! Булиня прихватить! – продолжал Дантес.

Матросы исполнили команду довольно проворно.

– А теперь завернуть!

Эта команда была выполнена, как и обе предыдущие, и тартана, уже не лавируя больше, двинулась к острову Рион, мимо которого и прошла, как предсказывал Дантес, оставив его справа метрах в сорока.

– Браво! – сказал хозяин.

– Браво! – повторили матросы.

И все с удивлением смотрели на этого человека, в чьем взгляде пробудился ум, а в теле – сила, которых они в нем и не подозревали.

– Вот видите, – сказал Дантес, оставляя руль, – я вам пригожусь хотя бы на время рейса. Если в Ливорно я вам больше не потребуюсь, оставьте меня там, а я из первого жалованья заплачу вам за пищу и платье, которое вы мне дадите.

– Хорошо, – сказал хозяин. – Мы уж как-нибудь поладим, если вы не запросите лишнего.

– Один матрос стоит другого, – сказал Дантес. – Что вы платите товарищам, то заплатите и мне.

– Это несправедливо, – сказал матрос, вытащивший Дантеса из воды, – вы знаете больше нас.

– А тебе какое дело, Джакопо? – сказал хозяин. – Каждый волен наниматься за такую плату, за какую ему угодно.

– И то правда, – сказал Джакопо, – я просто так сказал.

– Ты бы лучше ссудил его штанами и курткой, если только у тебя найдутся лишние.

– Лишней куртки у меня нет, – отвечал Джакопо, – но есть рубашка и штаны.

– Это все, что мне надо, – сказал Дантес. – Спасибо, друг.

Джакопо спустился в люк и через минуту возвратился, неся одежду, которую Дантес натянул на себя с неизъяснимым блаженством.

– Не нужно ли вам чего-нибудь еще? – спросил хозяин.

– Кусок хлеба и еще глоток вашего чудесного рома, который я уже пробовал; я давно ничего не ел.

В самом деле он не ел почти двое суток. Дантесу принесли ломоть хлеба, а Джакопо подал ему флягу.

– Лево руля! – крикнул капитан рулевому.

Дантес поднес было флягу к губам, но его рука остановилась на полдороге.

– Смотрите, – сказал хозяин, – что такое творится в замке Иф?

Над зубцами южного бастиона замка Иф появилось белое облачко.

Секунду спустя до тартаны долетел звук отдаленного пушечного выстрела.

Матросы подняли головы, переглядываясь.

– Что это значит? – спросил хозяин.

– Верно, какой-нибудь арестант бежал этой ночью, – сказал Дантес, – вот и подняли тревогу.

Хозяин пристально взглянул на молодого человека, который, произнеся эти слова, поднес флягу к губам. Но Дантес потягивал ром с таким невозмутимым спокойствием, что если хозяин и заподозрил что-нибудь, то это подозрение только мелькнуло в его уме и тотчас же исчезло.

– Ну и забористый же ром! – сказал Дантес, вытирая рукавом рубашки пот, выступивший у него на лбу.

– Если даже это он, – проворчал хозяин, поглядывая на него, – тем лучше: мне достался лихой малый.

Дантес попросил позволения сесть у руля. Рулевой, обрадовавшись смене, взглянул на хозяина, который сделал ему знак, что он может передать руль своему новому товарищу.

Сидя у руля, Дантес мог, не возбуждая подозрений, глядеть в сторону Марселя.

– Какое у нас сегодня число? – спросил Дантес у подсевшего к нему Джакопо, когда замок Иф исчез из виду.

– Двадцать восьмое февраля, – отвечал матрос.

– Которого года? – спросил Дантес.

– Как которого года! Вы спрашиваете, которого года?

– Да, – отвечал Дантес, – я спрашиваю, которого года.

– Вы забыли, в котором году мы живем?

– Что поделаешь! – сказал Дантес, смеясь. – Я так перепугался сегодня ночью, что чуть не лишился рассудка, и у меня совсем отшибло память; а потому я и спрашиваю: которого года у нас сегодня двадцать восьмое февраля?

– Тысяча восемьсот двадцать девятого года, – сказал Джакопо.