Обитель - Захар Прилепин (2014)

— И, кажется, тут есть ему пара, — спокойно продолжал Борис Лукьянович, иногда чуть морщась от боли в голове. — К нам прибыл один британский шпион. Я по его посадке уже определил: может…

— А если мне не найдут пары? — наконец решился спросить Артём.

— Лучше тогда оставить вас при спортсекции как тренера и моего помощника, — ответил Борис Лукьянович и, взглянув на Артёма, добавил: — В роту не пойдёте пока, не переживайте. Впрочем, вы сами понимаете — это всё ненадолго.

— Тут ненадолго, там ненадолго — а срок он тоже, знаете, не навсегда, — ответил очень довольный Артём.

Ему никогда не нужно было многого для радости.

Борис Лукьянович всё пытался получше пристроить очки — будто лицо у него несколько изменило форму, вследствие чего очки стали и малы, и ещё как-то, что ли, угловаты.

— Думаю, надо тогда в ИСО идти, — сказал он, трогая поочерёдно нос и ухо, — запросите там, кого они ещё могут нам предложить. Фамилию шпиона я вам сейчас запишу, всё время забываю…

Артём шёл в кремль и чувствовал, какое у него превосходное настроение.

Разбирать его на составляющие не было никакой необходимости. Когда так много мирской мерзости клубится вокруг — только и остаётся, что нести ласковую улыбку поперёк лица.

«…Вот я сам иду к Галине… — думал Артём словно бы в полудрёме; денёк был тёплый, пригожий, солнце — разнеженное, комары — медленные, — …иду к Галине, и что-то там будет… а по дороге меня может встретить Ксива с ножом… и Жабра с кольём… и Шафербеков с костылём… а я иду себе… Я себе иду».

На посту в ИСО сидел всё тот же морячок с наглой мордой и чёрными зубами.

Артём вдруг понял, что не знает ни фамилии, ни должности Галины.

Раздумывать было некогда, поэтому он так и сказал:

— Мне к Галине.

— Её нет, — ответил моряк и встал, чтоб перекурить на улице. Шёл прямо на Артёма — стоять на пути не имела смысла, и Артём волей-неволей поспешил на воздух. Морячок всё равно его подтолкнул, просто из вредности и хамства.

«Как бы хорошо было развернуться и зазвездить ему в зубы», — подумал Артём без обиды.

И чтоб окончательно себя ублажить, неожиданно решил: «А я в библиотеку пойду! И никто и не заметит, что нет меня…»

За всё время своего срока Артём ещё ни разу не был в библиотеке и пребывал в уверенности, что туда так просто не попасть.

Но нет, никто его не остановил.

Он прошёл в читальный зал — там сидели то ли лагерники, то ли вольнонаёмные, листали журналы, на Артёма никакого внимания. Всё было так обыденно — и поэтому удивительно.

Артём подошёл к заведующему библиотекой — судя по внешнему виду, священнику.

— Добрый день, молодой человек, — сказал он. — Что желаете? Вы, как я понимаю, ещё не записаны здесь?

— Нет, я впервые, — тихо ответил Артём, даже поёживаясь от удовольствия.

— Какая рота?

Артёма быстро оформили и завели на него отдельный формуляр.

— Мне бы стихов, — сказал Артём так, словно просил конфет.

— Чьих? — спросил его библиотекарь.

— А любых, — всё тем же счастливым шёпотом ответил Артём.

Ему и принесли — несколько рваных книжиц: Некрасов, Надсон, том из собрания Брюсова, стопку «Красной Нови», ещё что-то с разнокалиберными буквами, то сидящими, то стоящими друг у друга на головах.

Сел возле окна. К окну прилетела чайка, постучала клювом: дайте корма. Приглядывалась наглым глазком.

Артём даже не стал читать всё, а просто листал и листал все эти журналы и книжки — прочитает две или три строки, редко когда целое четверостишие до конца — и снова листает. Как будто потерял какую-то строку и хотел найти.

Без смысла повторял одними губами стихотворную фразу, не понимая её и не пытаясь понять.

«…Чьи ноги по ржавчине нашей пройдут?..» — шептал Артём, и лицо его было таким, словно он произносил вслух изначально неразрешимую задачу по геометрии.

И не заметил бы, как начало вечереть, — голод о себе напомнил.