Пищеблок - Алексей Иванов (2018)

На дороге, соединявшей поляну с лагерем, послышались голоса и шум – это вожатые вели пионеров на праздник Последнего костра. Игорь глянул в проём просеки: там мелькали огни ручных фонарей. Игорь снова посмотрел на деревянный вигвам. Его изнутри тоже освещали слабые вспышки: стоя на коленях в куче дров и хвороста, Серп Иваныч чиркал спичками. Он хотел зажечь костёр – и себя в его сердцевине. В темноте за брёвнами Игорь увидел искажённое страданием лицо стратилата: огромные глаза и седую щетину.

И тут Игорь всё понял. Вампир, конечно, не был самоубийцей. Он ведь столько лет боролся за свою жуткую жизнь: губил других, лез в начальники, лгал, прикрывался звёздами… И сейчас он действовал против своей воли, потому его движения и были такими уродливыми. Вампир исполнял приказ. Беспощадный приказ. Такой, какой он и сам многократно отдавал другим.

От ужаса у Игоря встопорщились волосы на затылке.

В недрах вигвама полыхнул огонь. На мгновение он осветил старика, стоящего на коленях, а потом плеснул во все стороны, побежал по брёвнам и разом объял всё сооружение, мощно взметнувшись вверх гудящим потоком. В пламени задёргалась какая-то тень – и растаяла, поглощённая свирепым сиянием пекла, в котором что-то ворочалось, воздвигалось и выворачивалось наизнанку: внутри костра клокотало собственное недолговечное созидание.

Концертная поляна огласилась восторженными воплями: едва пионеры выскочили из леса, на пустом и мрачном пространстве вдруг сам собой взвился огромный костёр – он словно приветствовал пришедших. Яркий и горячий свет раскатился широким кругом. Пацаны и девчонки полетели к огню и заорали, а вожатые, расставив руки, пытались притормозить бегущих.

– Не толкаться! Не толкаться! – кричала в мегафон Свистуха. – Ближе пяти метров не подходить! Соблюдать порядок и осторожность!

И никто не знал, что в пионерском костре вместе с поленьями трещат и лопаются кости вампира. Дым валил столбом, затмевая и Млечный Путь, и луну. Радость у детей была совершенно чистая: такое здоровущее пожарище не устроить больше нигде и ни с кем – ни на даче с родителями, ни в походе с учителями, ни в городе на пустыре с приятелями. Только в пионерлагере!

А Игоря потрясла чудовищная гибель стратилата. Да, вампир должен был умереть и тем освободить своих рабов… Должен был, но не так! Не на глазах у своего победителя и не изуверски – в пекле инквизиторского костра! К такому жуткому зрелищу Игорь был не готов. И в его душу полезли щупальца чёрных сомнений: жива ли его совесть, если он поспособствовал этой варварской казни? Или у него просто нет стержня в характере? Или он боится принять себя таким, каков есть? Или он так до конца и не поверил, что Иеронов – вампир, настоящий вампир, с которым нельзя обращаться по-человечески?.. Игорь никак не мог избавиться от морока: стратилат стоит на коленях внутри бревенчатого шатра и чиркает спичками.

– В хоровод! Все в хоровод! – весело закричала в мегафон Свистуха.

Её задорное пионерство наконец-то совпадало с желаниями пионеров. Ради причастности к такому огню пионеры были согласны забыть всё: кто из них старше и кто младше, кого хвалят и кого ругают, кто талантливый и кто бестолковый. Пионеры хватали друг друга за руки, образуя кольцо вокруг костра. Вожатые повели хоровод, не очень-то веря в непривычное единение, и во вращении хоровода поплыли детские лица, озарённые пламенем. В этих лицах не было ни злости, ни коварства – одно лишь упоение общей забавой.

Но измученному Игорю забава показалась невыносимой. Игорь-то знал, что пионерский костёр – на самом деле костёр погребальный.

Из толпы пионеров он выловил Юрика Тонких.

– Юра, а где Валерка Лагунов?

– Я сам его потерял, – сказал Юрик. – Может, он спать захотел?..

– Ладно, поищу…

Игорь быстро пошагал с поляны к лагерю. Его тревожили гнетущие подозрения. Как-то это было связано – отсутствие Валерки и костёр вампира.