Час испытаний - Ростовцев Эдуард Исаакович (1963)

— Синьорина Мартинелли, — обратился он как ни в чем не бывало, — вам и вашей подруге я приношу извинения особо. Я слышал мнение некоторых морских специалистов, что флот, в котором служит такая женщина, как вы, непобедим. Теперь я полностью разделяю это мнение. Любой моряк, встретясь с вами, должен сразу же признать себя побежденным. Если он, конечно, мужчина.

— Приберегите комплименты для девчонок из соседнего зала, — ответила Вильма, но в голосе ее уже не было злости. — К тому же вы не моряк, штурмбаннфюрер, и, следовательно, вам не грозит поражение, — смягчаясь, добавила она.

— Синьорина, я сегодня же подам рапорт о переводе на флот.

Вильма снисходительно улыбнулась.

— Если не ошибаюсь, — госпожа Ортынская? — вдруг по-русски обратился к Галке гестаповец.

У девушки екнуло сердце.

— Вы меня знаете?

Хюбе коротко рассмеялся.

— Как же мне не знать свою протеже? Правда, я рекомендовал вас полковнику Стадерини заочно, по просьбе нашей общей знакомой, но потом я интересовался вами.

Галке показалось, что в последней фразе крылся какой-то намек. Она насторожилась, но ответила с беспечной, даже немного кокетливой улыбкой:

— Я очень благодарна, господин майор, за ваше содействие.

— Это первая благодарность, полученная мною от русской девушки. Я рад, что заслужил вашу признательность.

Хюбе был сама вежливость.

— Тебе он нравится? — шепотом спросила Вильма, как только Анастазио отвлек гестаповца.

— Нет, — так же тихо ответила Галка.

— Тогда пошли его к черту.

Совет был неплохой, но, к сожалению, невыполнимый.

— Господин штурмбаннфюрер, — уговаривал немца Анастазио, — выпейте с нами. Вам не мешает освежиться.

— Я нахожусь при исполнении служебных обязанностей. Но ради нашего знакомства…

— За фюрера и дуче! — поднял бокал Анастазио.

Все выпили. Хюбе поблагодарил за угощение и откланялся.

— Друзья, вы не находите, что здесь душно? — поднялась и Вильма, к которой вернулось хорошее настроение. — Не пойти ли нам выкупаться?

Мужчины поддержали Вильму.

Для Галки предложение Вильмы было очень кстати, но она согласилась поддержать компанию только после длительных уговоров.

Был жаркий день. До войны в такую погоду на городском пляже трудно было найти свободное место Но теперь только одинокие фигуры лежали на прибрежном песке. Возле них, как часовые, стояли тяжелые сапоги с широкими голенищами. Солдатские сапоги на песке были красноречивее вывески у входа: «Только для военных».

Галка и Вильма отыскали единственную уцелевшую на пляже кабину и быстро переоделись. Их спутники уже стояли в воде. Галка не без интереса оглядела крепкие мускулистые — как на подбор — фигуры итальянских офицеров. «Должно быть, все четверо занимаются спортом», — мелькнула у нее мысль.

— Друзья, посмотрите, на горизонте появился малыш Равера.

Все оглянулись. Галка почувствовала, как вздрогнула стоящая рядом Вильма.

— Э-гей, Марио! — крикнул Фарино.

К ним подошел огромного роста сержант. Галка узнала его — он привозил медикаменты в пекарню. От нее не укрылось, что появление Марио смутило присутствующих. Сержант был невесел.

— Здравствуй, малыш! — приветствовал его Фарино. — Раздевайся и идем с нами полоскаться.

— Слушаюсь, капитан, — сухо ответил тот.

— Марио, дружище, зачем так? Ты отлично знаешь, что я для тебя — просто Умберто. И выбрось за борт все эти переживания. В том, что произошло вчера, ты не виноват.

— Оставь, Марио, — коснулась его руки Вильма. — Мы поговорим потом. А сейчас идем плавать.

— Хорошо, синьорина. — Сержант стянул с себя тужурку и бросил ее на песок.

— Внимание! — крикнул Анастазио. — Видите те боны, правее скал? До них не больше полумили. Победитель получает шампанское из общего пая. Девушки идут вне конкурса. Умберто дает форы. Сколько, Умберто?

Фарино окинул взглядом товарищей.