Час испытаний - Ростовцев Эдуард Исаакович (1963)

Основание причальной стенки 15-й пристани было покрыто слоем водорослей, наростами темного подводного мха, колониями разнокалиберных моллюсков-прилипал; в глубоких, разъеденных морем щелях, между большими грубо отесанными камнями диорита прятались маленькие сердитые крабы. Вольфингаген ощупывал кладку, просовывал руку в узкие щели и даже кое-где счищал водоросли. Казалось, в его поисках не было никакой системы: он то подолгу задерживался на одном месте, осматривая какую-нибудь незначительную выемку в стене или скобля кинжалом камень; то плыл дальше, не обращая внимания на подозрительные углубления в основании причала. Так прошло некоторое время. Вольфингаген не обнаружил ничего. Но тем не менее он был доволен осмотром. Он и не надеялся так вот, сразу, найти то, что искал. Он только хотел еще раз на месте убедиться в обоснованности своего предположения. Результаты обследования превзошли все ожидания. Здесь, у основания 15-й пристани, напористая морская вода в некоторых местах расширила зазоры между глыбами диоритовой кладки и, устремляясь дальше, пробила в пласте берегового ракушечника своеобразные галереи. Галереи были узкими только в начале, — там, где твердый диорит неохотно уступал дорогу морю, а дальше, где залегали податливые береговые породы, вода вымывала целые пещеры.

Можно было возвращаться. Но перед тем как подняться на поверхность, Вольфингаген обдумывал предстоящий разговор с начальником гарнизона и порта. Полномочия полномочиями, но ссориться с адмиралом пока не стоит. Все-таки полной уверенности в успехе нет.

Неподалеку от основания причальной стенки среди ржавого железного хлама, покрывавшего дно, обер-лейтенант отыскал большую чугунную болванку, неизвестно как попавшую сюда, и присел. Во всей строго размеренной конструкции своих рассуждений он видел один пробел. Допустим, что подводные диверсанты используют одну из выдолбленных морем подземных галерей. Но тут невольно всплывает вопрос — как далеко может углубляться такая галерея в берег. На 50, 100, 150 метров? При любом из этих вариантов галерея должна оканчиваться где-то на территории порта. Если принять во внимание, что в зону порта никого, кроме военнослужащих, не допускают, — заключенных специального концлагеря можно смело сбросить со счетов, — то надо предположить, что в диверсиях замешан кто-то из своих. Это-то и не укладывалось в голове обер-лейтенанта. Ну кто из немцев пойдет на такое? Однако, почему он думает только о немцах? В порту ежедневно шатаются союзные морями — итальянцы, румыны. От них можно ожидать любой пакости. Взять хотя бы тех же итальянцев из отряда МАС. Кто-кто, а они-то отлично знают водолазное дело. Штурмбаннфюрер Хюбе, говорил, что среди них немало подозрительных типов. Хюбе можно верить. У него есть чутье…

Размышления Вольфингагена были прерваны. Что-то насторожило его. Вначале он даже не понял что. Блекло-серая масса воды, обступавшая его со всех сторон, по-прежнему казалась застывшей, и только проворные мальки ставриды нарушали величественный покой шестнадцатиметровой глубины. Но вот слева на мутно-темном фоне причального основания мелькнула какая-то тень. Обер-лейтенант инстинктивно сжал рукоять кинжала. «Рыба, — попытался успокоить он себя, пристально вглядываясь в толщу воды. — Просто большая рыба, та, что крутилась под винтом эсминца». Вольфингагену даже показалось, что в расплывчатой полумгле он различает тупую морду и большие плавники. Но уже в следующее мгновение он вздрогнул и, быстро соскользнув с чугунной болванки, присел на корточки. В каких-то десяти метрах от себя он совершенно отчетливо увидел фигуру человека в легководолазном костюме. Ошибки быть не могло. Никто из портовых водолазов не спускался под воду. К тому же наметанный глаз обер-лейтенанта сразу отметил незнакомую конструкцию кислородно-дыхательного прибора.