Гонимые - Калашников Исай Калистратович (2000)

– Бэрхэ-сэчен не просто сородич, он мой кровный родственник! вырвалось у Чиледу. – И не продавал я вас…

– Родственник? Ах, вон как! – Тайр-Усун как бы споткнулся, в его глазах мелькнуло недоверие. – Не врешь? Ну что ж, это возможно. И ты, конечно, остаешься здесь?

– Нет, я не остаюсь. Я твой нукер.

Тайр-Усун подошел к нему, взял за подбородок, посмотрел в лицо.

– Что-то я тебя не понимаю. Но с этим разберемся. А вот как возвращаться, ничего не получив? Ну, воины – пусть… Без них обойдемся.

Но меха… И еще. Нельзя допустить, чтобы люди этих земель знались с найманами. Попробуй поговорить еще раз. Бэрхэ-сэчен отказывает мне, но не может же он отказать своему родственнику.

– Я попробую, – пробормотал Чиледу, чувствуя себя неловко оттого, что стал участником непонятной игры, затеянной Бэрхэ-сэченом.

Но Бэрхэ-сэчен, встретившись с ним, сказал, что своего уже добился, Тайр-Усун уразумел: здесь он получит только то, что захотят дать хозяева, не захотят – ничего не получит.

– Сейчас уже можешь сказать, что тебе удалось склонить меня к расторжению договоренности с найманами.

Теперь Чиледу понял все. И позавидовал уму Бэрхэ-сэчена. Ведь если бы он сразу дал Тайр-Усуну меха и не дал воинов, нойон все равно уехал бы недовольным. А сейчас он обрадуется и этому.

И верно, Тайр-Усун весь просиял, милостиво похлопал Чиледу по плечу.

– Молодец! О твоей услуге я скажу самому Тохто-беки.

Он сдержал свое слово. Когда вернулись домой с вьюками, набитыми мехами, Тайр-Усун провел Чиледу к Тохто-беки.

К мехам Тохто-беки остался равнодушным. Встряхнув искристую шкурку соболя, подул на пушистый шелк меха, кинул в мешок.

Тайр-Усун, обиженно хмурясь, начал рассказывать, с каким великим трудом удалось ему добыть это богатство. Тохто-беки слушал его с благодушной улыбкой, расхаживал перед ним, заложив руки за спину. Он совсем выздоровел, но шея так и осталась скривленной, и голова по-прежнему склонялась на один бок.

– Я уже думал, что мы ничего не получим, – говорил Тайр-Усун, – но мой нукер Чиледу оказался близким родственником Бэрхэ-сэчена. И он помог мне. Он мог бы остаться там, но не остался – так велико его желание сражаться под твоим знаменем.

Тохто-беки шагнул к Чиледу.

– А-а, жених… Хвалю за верность! Я прикажу агтачи[11] дать тебе из моих табунов скакуна. – Повернулся к Тайр-Усуну:

– Конечно, это хорошо, что вы так управили дело с хори-туматами. Но меха дарить наследникам хана кэрэитов мы не будем. Пока ты ездил, тут кое-что произошло. Братья передрались. Мы всем четверым обещали поддержку. Верх взял Тогорил. Два его брата, Тай-Тумэр и Буха-Тумэр, прибежали сюда, один, Эрхэ-Хара, к сожалению, ушел к найманам. Братьев я приветил, обнадежил…

– Это хорошая новость, – сказал Тайр-Усун, подумав, уточнил:

– Это очень хорошая новость. Но что намерен делать Тогорил?

– Он прислал к нам гонца. Просит выдать ему Тай-Тумэра и Буха-Тумэра.

Вот какие дела! – Тохто-беки весело глянул на Тайр-Усуна. – Хорошо, что вы удержали меня от поспешного выступления против тайчиутов. Кэрэиты будут с нами, мы станем вдвое сильнее. Тогда никакие тайчиуты не сдержат нашего натиска. Мы сметем их курени, окропим землю их кровью!

– Что ты ответил гонцу Тогорила?

– Я ему наговорил много, не сказав ничего.

– Ты хочешь помогать Тай-Тумэру и Буха-Тумэру? Тогда нам придется воевать с Тогорилом. Может быть, лучше выдать беглецов? Тогорил станет нашим другом.