Признание - Гришэм Джон (2011)

В 12.50 черный охранник, симпатизировавший Донти, сообщил члену операции «Объезд», что два белых фургона начали заполняться людьми. Ровно в час фургоны покинули пределы тюрьмы и, проехав по служебной дороге, свернули на 350-е шоссе и направились в сторону Ливингстона. Машин на дороге было мало. В двух милях от тюрьмы движение стало более интенсивным и замедлилось, а вскоре и вовсе остановилось. В крайнем правом ряду перед фургонами сломалась машина. По странному стечению обстоятельств еще одна заглохла в соседнем ряду, а третья — в следующем. Машины полностью заблокировали проезд. Их водители вышли и, подняв капоты, стали копаться в двигателях. За этими машинами также ровно попрек дороги встали еще три. Водители фургонов спокойно ждали и, казалось, никуда не торопились. За ними в крайнем правом ряду остановился «ниссан», из которого вышла чернокожая девушка и, подняв капот, изобразила отчаяние, что ее подвела машина. Маленький «фольксваген-жук» остановился на соседней полосе из-за какой-то механической поломки и тоже замер с поднятым капотом. Словно ниоткуда материализовались новые машины, которые перекрыли не только движение по шоссе, но и все съезды и обочины. Через пять минут пробку образовывали чуть ли не двадцать машин. Белые фургоны оказались в окружении сломавшихся автомобилей с поднятыми капотами, а их водители высыпали на дорогу, смеясь, переговариваясь друг с другом и болтая по мобильникам. Несколько студентов, переходя от машины к машине, выдергивали провода зажигания.

Через несколько минут прибыли полицейские и разогнали тишину сиренами. За ними появились эвакуаторы, которых срочно вызвали из Ливингстона. Участники операции были отлично проинструктированы. Каждый водитель утверждал, будто его или ее машина сломалась только что, а по законам штата Техас это не являлось преступлением. За перекрытие дороги наверняка будут выписаны повестки в суд, но организаторы операции заранее нашли адвоката, который согласился представлять их в суде и отстаивать их права. Полицейские не имели права забирать ключи и самостоятельно проверять работу двигателей. Но даже если бы они и попытались сделать это, результат был бы тот же: двигатели все равно не работали. Студентам было наказано препятствовать обыску машин, мирно противодействовать попыткам ареста, грозить исками в случае задержания, а если их все же арестуют, то считать это честью и знаком отличия, полученным в борьбе против несправедливости. Студенты даже отчасти хотели, чтобы их арестовали, считая это реакцией на проявленные доблесть и мужество. У них было бы о чем рассказать и чем гордиться, вспоминая прожитую жизнь.

Когда пробку окружили машины с мигалками и эвакуаторы, а к студентам направились полицейские, началась вторая фаза операции, которую тоже провели просто блестяще. Из Ливингстона выехала другая группа студентов на машинах — они добрались до пробки и перекрыли шоссе в три ряда за эвакуаторами. Там тоже подняли капоты, и к участникам акции присоединились новые — машины забили обочину и шоссе. Поскольку водители эвакуаторов могли проявить несдержанность и даже прибегнуть к насилию, заговорщики второй волны оставались в машинах, подняли стекла и заперли дверцы. В большинстве автомобилей сидели крепкие молодые ребята, которые вполне могли за себя постоять и были не против подраться. Они кипели от возмущения и злости без всякой дополнительной мотивации.