Признание - Гришэм Джон (2011)

Однако присутствие на казни сделало его другим человеком, во всяком случае, другим проповедником. Неожиданно борьба с несправедливостью для него стала гораздо важнее умиротворения паствы по воскресеньям. Он решил обсуждать злободневные темы, но не как политик, а как христианин, и если прихожанам это не понравится, тем хуже для них. Пастор больше не хотел ничего замалчивать и закрывать глаза на окружавшее их зло.

— Неужели Иисус стал бы смотреть на казнь, не пытаясь предотвратить ее? — вопрошал он. — Неужели Иисус одобрил бы законы, позволяющие нам лишать жизни людей, совершивших убийства? — Ответы на оба вопроса были отрицательными, и на протяжении целого часа — самой долгой в своей жизни проповеди — Кит объяснил почему.

Перед наступлением темноты в воскресенье Роберта Драмм с тремя детьми, их супругами и пятью внуками отправилась пешком в парк Вашингтона. Такую же прогулку и с той же целью они совершили вчера. Они говорили там с молодыми людьми о смерти Донти и о том, что она для них всех значила. Гремевший из машин рэп выключался, страсти стихали, и люди слушали, смиряя бушевавший гнев. Роберта призывала всех сохранять достоинство и проявлять сдержанность. Она выразительно говорила сильным голосом:

— Пожалуйста, не оскверняйте память моего сына новым кровопролитием. Я не хочу, чтобы Донти Драмм стал причиной расового мятежа в Слоуне. Беспорядки на улицах ничем не помогут нашему народу. Насилие порождает только насилие, и проигравшими окажемся мы сами. Пожалуйста, ступайте домой и обнимите своих матерей.

Для чернокожих Донти Драмм уже превратился в легенду. Отдавая должное мужеству его матери, все расходились по домам.

Глава 37

В понедельник занятия в старшей школе Слоуна так и не возобновились. Хотя положение в городе явно улучшилось, руководство школы и полиция по-прежнему испытывали тревогу. Волнения могли вновь выплеснуться на улицу и нарушить хрупкое перемирие. Белые учащиеся хотели вернуться и продолжить учебу. Большинство было шокировано и даже возмущено тем, что происходило в их городе в выходные. Но их потрясла казнь Донти не меньше, чем чернокожих одноклассников, они стремились обсудить случившееся, что-то изменить и жить дальше. В городе обсуждалось решение белых игроков из Лонгвью присоединиться к сидячей акции протеста, и это проявление солидарности расценивалось всеми как красноречивое принесение извинений. Да, была совершена ошибка, но ответственность за нее несут другие. Давайте встретимся, пожмем друг другу руки и вернемся к нормальной жизни. У большинства чернокожих учащихся мысль о продолжении насилия также не вызывала энтузиазма. Они ничем не отличались от своих белых друзей, их помыслы были заняты точно такими же проблемами, и они тоже хотели прекращения беспорядков.

Совет школы снова собрался на заседание, в котором приняли участие мэр и руководство полиции. В выступлениях о положении в городе постоянно звучало словосочетание «пороховая бочка». И среди белых, и среди черных было достаточно горячих голов, способных спровоцировать новые волнения. Продолжались анонимные звонки с угрозами насилия, если школа откроется. В конце концов было решено, что самым разумным было подождать, пока Донти Драмма не похоронят.