Признание - Гришэм Джон (2011)

Судья Генри был близким другом отца Робби, который умер в 2001 году. Благодаря этой дружбе, он относился к тем немногим судьям Восточного Техаса, чье давление не подскакивало, когда Робби входил в зал заседаний. Элиас Генри являлся чуть ли не единственным судьей, которому доверял Робби. По приглашению судьи Генри Флэк пришел к нему в кабинет в девять утра в среду. Цель встречи по телефону не обсуждалась.

— Это дело меня очень беспокоит, — сказал судья Генри после обычных приветствий. В кабинете кроме них никого не было. За сорок лет тут мало что изменилось. Зал заседаний, находившийся рядом, тоже был пуст.

— Еще бы!

Они оба потянулись к бутылкам с водой, стоявшим на журнальном столике. Судья, как обычно, был в темном костюме с оранжевым галстуком. Он чувствовал себя хорошо и был серьезен.

— Я прочитал стенограммы судебных слушаний, Робби, — сказал Генри. — Начал на прошлой неделе и прочитал все, а также резюме поданных апелляций. Будучи судьей, я не могу поверить, что Вивиан Грей разрешила приобщить признание к материалам дела. Оно было получено под давлением с помощью запугивания. Это вопиющее нарушение конституционных прав.

— Да, судья. Я не стану ее защищать, но у нее не оставалось выбора. Других улик просто не было. Если бы она отказалась приобщить признание, то Коффи лишился бы главного аргумента. Не на чем было бы строить обвинение, не было бы обвиняемого, подозреваемого, ведь не было даже трупа. Донти вышел бы из тюрьмы свободным человеком, и об этом сообщили бы на первых полосах газет. Вы хорошо знаете, что судье Грейл предстояли новые выборы, а в Восточном Техасе избиратели не любят судей, которые ставят закон выше политики.

— Еще бы мне об этом не знать!

— Не сомневаясь, что признание будет фигурировать на процессе, Коффи смог организовать все остальное. Он бушевал и бесновался на процессе и сумел убедить присяжных, что Донти убийца. Он устроил настоящий спектакль с нападками на Донти и бурно реагировал при каждом упоминании имени Николь. Как там говорится, судья? Если нет фактов, замени их криком? А кричал Коффи много. Присяжные хотели ему поверить и поверили. Он победил.

— Ты сделал все, что мог, Робби.

— Наверное, нет.

— А ты уверен в его невиновности? Никаких сомнений?

— К чему этот разговор, судья? Мне кажется, сейчас не лучшее время для дискуссий.

— Просто я собираюсь позвонить губернатору и попросить об отсрочке. Может, он и прислушается… не знаю. Я не был судьей на том процессе, поскольку находился в отставке. Но мой кузен в Тексаркане перечислил на избирательную кампанию губернатора кучу денег. Шансов, конечно, мало, но что мы теряем? Что плохого в том, если казнь будет перенесена на тридцать дней?

— Ничего. А вы сомневаетесь в его вине, судья?

— Очень сильно. Я бы ни за что не принял его признания в качестве улики на суде. Отправил бы доносчика в тюрьму за лжесвидетельство. Я бы не позволил давать показания этому клоуну с бладхаундами. А тот парень… как его зовут?

— Джоуи Гэмбл.

— Верно, белый ухажер погибшей. Думаю, его показания были бы представлены присяжным, но в них так много противоречий, что они бы вряд ли кого-нибудь впечатлили. Ты отлично выразил это сам в одном из резюме по делу. Обвинительный приговор основан на ложном признании, «свидетельствах» собаки по кличке Йоги, показаниях лживого доносчика, от которых тот потом отказался, и отвергнутого любовника, обуреваемого жаждой мести. Нельзя выносить обвинительный приговор на основании такой чепухи. Судья Грейл не была беспристрастной — и мы оба знаем почему. Пол Коффи был ослеплен желанием добиться обвинительного приговора и страхом, что он ошибается. Это ужасное дело, Робби.

— Спасибо, судья. Я живу в этом ужасе девять лет.