Признание - Гришэм Джон (2011)

— Отказывается наотрез! Мы ушли из стриптиз-клуба и перебрались в кофейню. Я умолял его подписать письменное показание под присягой, но раз за разом натыкался на стену!

— Но почему?

— Джоуи Гэмбл не может открыто признаться в том, что солгал, из-за своей мамы и родных. У него много друзей в Слоуне. Я сделал все, что только мог, но Гэмбл отказывается!

Робби выпил стакан воды и вытер губы рукавом.

— Но ты записал признание?

— Конечно! Я уже прослушал запись и собираюсь сделать это снова. Там очень сильный фон — тебе ведь приходилось бывать в стриптиз-клубах?

— Даже не спрашивай!

— Очень громкая музыка, в основном рэп, и все такое. Но голос слышно и разобрать слова можно. Надо бы подчистить звук.

— На это нет времени.

— Ладно. Что дальше?

— Когда сможешь приехать?

— В это чудесное время суток дороги пустые. Я могу прибыть в Слоун через пять часов.

— Тогда выезжай прямо сейчас.

— Понял, босс.

Робби лежал на кровати, глядя в темный потолок и размышляя. Деде урчала во сне как котенок, которому ни до чего не было дела. Робби прислушался к ее дыханию, поражаясь, как можно до такой степени устраниться от его проблем. Он завидовал ей. Через несколько часов она проснется и начнет день с часа бикрам-йоги в натопленном помещении вместе со своими сомнительными друзьями. А он в это время будет орать по телефону.

Теперь все его надежды сводилось к одному: признанию пьяного Джоуи Гэмбла в своих грехах в минуту откровения в стриптиз-клубе. Причем признание было записано скрытым микрофоном с таким качеством, что вряд ли суд станет это слушать.

Жизнь Донти Драмма зависела от того, как за одиннадцать часов до казни отнесутся в суде к отказу от своих показаний свидетеля, не желавшего повторить все под присягой.

Часть II. Наказание

Глава 16

Торопясь с отъездом, Кит совершенно выпустил из виду вопрос о деньгах. Заплатив шесть долларов за ужин Бойетта в «Голубой луне», он обратил внимание, что наличных осталось совсем мало, а потом это вылетело у него из головы. И вспомнил Кит о деньгах только в пути, когда они остановились заправиться на 335-й автостраде. Это случилось в четверть второго ночи со среды на четверг 8 ноября.

Заливая бензин, Кит вдруг подумал, что примерно через семнадцать часов Донти Драмма привяжут к каталке в Хантсвилле. И еще о том, что человек, который должен был бы страдать в оставшиеся часы, сейчас мирно сидит на пассажирском кресле в нескольких футах от него, уютно устроившись в машине под переливающейся огнями неоновой вывеской. Они двигались на юг от Топеки в сторону Техаса, до которого было еще немыслимо далеко! Пастор расплатился кредитной картой и проверил наличность в левом верхнем кармане: тридцать три доллара. Кит отругал себя, что не залез в неприкосновенный запас, который они с женой держали в коробке из-под сигар в кухонном шкафчике — там обычно хранилось около двухсот долларов.

Через час езды от Топеки разрешенная скорость увеличилась до семидесяти миль в час, и Кит на стареньком «субару» решил, что может себе позволить разогнаться до семидесяти пяти, Бойетт вел себя тихо и, сложив руки на коленях смотрел в темноту в боковое окно. Кит с ним не заговаривал, предпочитая хранить молчание. Даже при обычных обстоятельствах поездка с незнакомым человеком целых двенадцать часов была сама по себе непростым испытанием. Но ощущение, что рядом плечо к плечу с ним сидит преступник совершивший убийство, оказалось настоящим кошмаром.

Понемногу Киту удалось успокоиться, но тут на него навалилась сонливость. Веки слипались, и он с трудом их размыкал, встряхивая головой. Перед глазами все плыло, и машину начало забирать вправо. Пастор выровнял движение и ущипнул себя за щеку, стараясь моргать как можно сильнее. Будь он один, точно бы дал себе несколько пощечин, чтобы сбросить дремоту. Тревис ничего не замечал.