Только с тобой (ЛП) - Дэй Сильвия

Доктор Петерсен позволил мне говорить, но на какую-то секунду, я не мог. Воспоминание вызвало ярость, и лишь потом я смог продолжить.

- Ева была за тысячи миль, когда эта херня оказалась в Интернете, а у меня не было ничего в качестве доказательств. Только мое слово, и она поверила мне. Без вопросов. Без сомнений. Я объяснил все как мог, и она приняла моё утверждение в качестве истины.

- И это удивительно…?

- Да, это… - я сделал паузу. - Знаете, теперь, когда я говорю об этом, то в действительности понимаю, что меня не удивило это.

- Нет?

- Случился тяжелый момент для нас обоих, и мы не облажались. Словно понимали, как нужно поступить. И никаких сомнений не возникло.

Он мягко улыбнулся.

- Вы были очень откровенены. В интервью и сейчас.

Я пожал плечами.

- Удивительно, на что способен человек, который может потерять женщину всей его жизни.

- Раньше вы были недовольны ее ультиматумом. Обижен. Все по-прежнему?

- Нет, - ответ прозвучал без колебаний, хотя никогда не забуду то чувство, что возникло, когда она настаивала на разделении друг друга. - Она хочет, чтобы я говорил, и я буду. Не важно, что я произношу, в каком настроении, как ужасны мои слова… Она готова принять это. И справляется. И любит меня еще сильнее.

Я громко рассмеялся, пораженный внезапным порывом радости.

Брови доктора Петерсена поползли вверх, слабая улыбка возникла на губах.

- Никогда не слышал такого смеха от вас раньше.

Я покачал головой, растерявшись.

- Не привыкайте к нему.

- О, я даже не знаю. Больше разговоров. Больше смеха. Они ведь связаны, нет?

- Зависит от того, кто говорит.

В его глазах лучилось тепло и сострадание.

- Вы перестали говорить, когда мать перестала слушать.

Моя улыбка исчезла.

- Говорят, действия громче слов, - продолжал он. - Но мы все еще нуждаемся в словах. Нам нужно говорить, и мы должны быть услышаны.

Я смотрел на него, пульс необъяснимо ускорился.

- Ваша жена слушает вас, Гидеон. Она верит вам, - он наклонился вперед. - Я слушаю, и верю. Вы говорите снова и получаете неожиданные для вас ответы. Помогает многое открыть, не так ли?

- Открыть меня, имеете в виду?

Он кивнул.

- Так и есть. Для любви и признания. Для дружбы. Доверия. Для целого нового мира, вообще-то.

Потянувшись, я потер шею.

- И что мне делать?

- Смех - хорошее начало, - доктор Петерсен откинулся на спинку стула с улыбкой и снова поднял свой планшет. - Остальное мы выясним.

Я вошел в фойе пентхауса под звуки Нины Симон и Счастливчика, прекрасно себя ощущая. Щенок лаял по другую сторону входной двери, безумно царапая когтями. Невольно улыбаясь, я повернул ручку и присел, ловя маленькое извивающееся тельце, проскользнувшее в щель.

- Услышал, что я иду, да? - встав, я прижал его к своей груди и позволил вылизать лицо, пока чесал ему спину.

Я вошел в гостиную вовремя, увидев, как отчим вскочил на ноги, с места, где сидел на полу. Он встретил меня теплой улыбкой и даже более теплым взглядом, прежде чем спрятал их за своей менее приветливой маской, вероятно боясь моей реакции.

- Привет, - он пошел навстречу, сокращая расстояние между нами. Он был одет в джинсы и рубашку поло, но снял ботинки, показав белые носки с красной полоской вдоль пальцев. Его волнистые волосы, цвета старой монеты, были длиннее, чем я когда либо видел у него, а на лице темнела щетина.

Я не двигался, мысли роились. На мгновение, Крис посмотрел на меня так, как смотрит доктор Петерсен. Как Ангус.

Как отец в моих снах.