- Как думаешь, у него роман? Это он все начал. Мама говорит, что он запутался. Она говорит, что он образумится, но я так не считаю. Он действуется холодным рассудком. Может, ты поговоришь с ним?

Я вцепился в телефон.

- И что ему сказать?

Привет, Крис. К сожалению, меня изнасиловали, а твоя жена не смогла справиться с этим. Развод - это крайне досадно. Но ты бы не мог простить ее и продолжать жить долго и счастливо?

Даже мысль о том Крис продолжает жить своей жизнью, вместе с женой так, словно ничего не случилось, приводила в бешенство. Кто-то знал. Кого-то заботило. Кто-то больше не смог жить с этим, как это было со мной. Я бы ничего не изменил, даже если бы мог.

Нечто маленькое и холодное внутри меня наслаждалось расплатой. Наконец-то.

- Должна быть причина, Гидеон! Не бывает так, чтобы люди от безумной любви к разводу приходили менее чем за месяц!

Боже. Я потер затылок, скованный ужасной болью.

- Может, консультация психолога.

Резкий, без юмора смех прожег мне горло, так и не вырвавшись наружу. Все началось с врача. Как чертовски иронично, что открыл наружу все другой врач.

Айерленд всхлипнула.

- Мама казала, что папа ей предложил, но она не пойдет.

Невеселый смешок вырвался. Что бы сказал доктор Петерсен, если бы мог увидеть ее? Пожалеет? Почувствует отвращение? Гнев? Может быть, вообще ничего не почувствует. Я ничем не отличался от любого другого изнасилованного ребенка, а она ничем не отличается от любой другой слабой, эгоцентричной женщины.

- Мне очень жаль, Айерленд... – настолько жаль, что она и не представляла. Что бы случилось, если бы она узнала, что все это - моя вина? Вероятно, она возненавидела бы меня, как и наш старший брат Кристофер.

Мысль стянула мою грудь в тиски.

Кристофер терпеть меня не мог, но любил Айерленд и находился в хороших отношениях с родителями. Я был в стороне. Всегда.

- Ты говорила с Кристофером?

- Он так же подавлен, как и мама. Знаешь, я в шоке, а то, что происходит с ними двумя… Я никогда не видела их такими расстроенными.

Я снова вскочил на ноги, слишком обеспокоенный, чтобы сидеть. Что мне сделать, Ева? Что сказать? Почему ты не здесь, когда так нужна?

- У твоего отца нет романа на стороне, - сказал я, предлагая хоть какое-то утешение. - Это не в его характере.

- Тогда почему он подал на развод?

Я резко выдохнул.

- А почему люди разбегаются? Потому что брак не удался.

- После стольких лет он решает, что не счастлив и все? Он уходит?

- Он предложил терапию, и она отказалась.

- Так это ее вина в том, что у него внезапно возникли с ней проблемы?

Голос был Айерленд, но слова в точь-в-точь повторяли то, что говорила мать.

- Если ты хочешь найти виноватого, то я не могу тебе ничем помочь.

- Тебе все равно, останутся они вместе или нет. Ты, наверное, думаешь, что в моем возрасте вообще глупо расстраиваться по этому поводу.

- Это не правда. Ты имеешь полное право быть расстроенной.

Я посмотрел на Скотта, который появился по другую сторону стеклянной двери в мой кабинет, и кивнул в знак понимания, когда он указал на циферблат наручных часов. Затем тот вернулся к своему столу.

- Тогда помоги все исправить, Гидеон!

- Господи. Я не знаю, почему ты считаешь, что я могу чем-то помочь.

Она снова начала плакать.

Я молча выругался, ненавидя боль в ее голосе, и зная, что отчасти стал этому причиной.

- Милая ...

- Можешь, по крайней мере, попытаться вразумить их?