Отряд - Ник Каттер (2014)

В подвале Шелли заметил, как Иф смотрел на свои руки. Он разбил костяшки пальцев, когда колотил Кента, – инцидент, который очень понравился Шелли, ведь это означало изменение в расстановке сил. Перемены делали людей, особенно ребят его возраста, неуверенными, поэтому рутина и была так важна. Когда исчезает рутина, все идет наперекосяк. А Шелли нравилась суматоха, потому что тогда могло случиться все, что угодно.

Шелли точно знал: Эфраим боялся, что притаившаяся в Кенте зараза проникла и в него. Перескочила с губ на руку и поплыла по крови. Шелли знал о боязни Эфраима и предвидел огромную выгоду в том, чтобы и дальше подпитывать и взращивать его страх. Это не составит большого труда, ведь Эфраим такой предсказуемый. Такой предсказуемо тупой.

Конечно, никаких крошечных червячков Шелли тогда не видел, но сообразил, что болезнь – чем бы она ни была – мечется внутри и проедает тело. Вот почему она так пугала. Это ведь не медведь, не акула и не маньяк с топором: те, конечно, тоже плохи, но от них можно убежать. Скрыться.

А как можно скрыться от убийцы, который живет у тебя под кожей?

После бури, когда они вошли в хижину, увидели гниющее тело скаут-мастера и похожих на нити червей, которые извивались в его груди, Шелли поверить не мог – все шло как по маслу.

Оставалось только продолжать вращать все эти тарелки.

Шелли обладал поразительным умением прощупывать людей, открывать их потайные двери. Он редко пользовался этим даром, чтобы не навлечь на себя неприятности. И все же замечал слабые места других, как скульптор видит трещинки в гранитной глыбе – один точный удар, и она расколется.

«Я кое-что увидел, Иф».

Больше ничего и не требовалось. Крошечный проросток – Шелли надрезал кожу Эфраима, сделал тончайшую царапинку и заронил зернышко сомнения. Немного усилий, и оно, возможно, доберется до сердца Эфраима, где расцветет в нечто прекрасное. Или ужасное. Для Шелли это не имело значения.

Сунув руку в карман, он вытащил рацию. Вторую Шелли запихал в рюкзак Эфраима сегодня утром, пока остальные ребята готовились к походу. Он теребил кнопку, не вполне готовый привести свой план в действие.

В конце концов, как долго удача может оставаться на его стороне?

28

ГДЕ-ТО ОКОЛО ПОЛУДНЯ Эфраим сел и отказался вставать.

– С меня хватит. Я дальше не пойду.

Они добрались до ельника. В воздухе стоял густой аромат смолы, напоминавший об освежителях воздуха, которые водители вешают на зеркала заднего вида.

Эфраим сидел на покрытом мхом валуне, сцепив на коленях пальцы. Положение его тела напоминало знаменитую римскую скульптуру, которую Ньютон видел в учебнике истории, – «Кулачный боец на отдыхе». Эфраим и сам был похож на статую. Его кожа приобрела алебастровый оттенок, за исключением губ и ноздрей, которые стали голубовато-серыми. У Ньютона появилось страшное предчувствие: если они оставят Эфраима и вернутся много лет спустя, тело его будет все таким же неподвижным – статуей из затвердевшей кости.

– Пойдем, – мягко сказал Ньют. – Все будет хорошо. Мы скоро найдем еду.

– Я не голоден, – отозвался Эфраим.

– Ну, это вроде как хорошая новость. Значит, что ты не болен, верно?

– Ничего это не значит. – В голосе Эфраима послышались нотки явной угрозы. – Мы ведь ничего не знаем, так?

– Надо двигаться дальше, чувак, – сказал Макс. – Если найдем хорошее место для силков, тогда…

– Тогда что, Макс? – Подбородок Эфраима вздернулся с обычным для него вызовом. – Поймаем скунса? Отлично! Замечательно! Давайте все есть гамбургеры со скунсятиной, которые на вкус будут как скунсовая задница.

– Мы ведь не можем просто сдаться, – произнес Ньют.

– Делайте что хотите, парни. Мешать вам не собираюсь.