Отряд - Ник Каттер (2014)

Как только мутировавший эхинококк попадает в организм носителя, он основывает колонию в кишечнике. После того как колония осела, появляется единственный червь-завоеватель. Точные биологические процессы, стоящие за этим феноменом, неизвестны; теоретически они могут походить на метод, с помощью которого пчелиный рой выбирает свою матку.

Червь-завоеватель значительно крупнее своих собратьев-пожирателей. Он просверливает стенку кишечника и прокладывает себе путь к позвоночному столбу, а оттуда поднимается к основанию ствола головного мозга. Некоторые завоеватели обвиваются вокруг позвоночника носителя, взбираясь подобно ползучему плющу, который вскарабкивается по парапету; другие проникают в сам ствол сквозь щель между позвоночными дисками и попадают в спинномозговую жидкость носителя.

Поднявшись, завоеватель откладывает яйца. Это, можно сказать, резервные завоеватели на случай кончины королевы. Личинки завоевателя плавают по кровотоку хозяина и заражают мышечные ткани конечностей. Именно этим объясняется «припухший» вид некоторых испытуемых доктора Эджертона – они становятся вместилищем для угнездившихся завоевателей. Также это является признаком поздней стадии полномасштабного заражения.

Как только червь-завоеватель попадает в черепной свод, он впрыскивает мощный нейромедиатор в базальные ганглии носителя. Цель проста – форсировать аппетит хозяина. Представьте себе автомобиль, педаль газа которого зажата кирпичом, – так же и завоеватель разжигает в своем хозяине безудержный голод.

Единственное, что хочет носитель, это есть. Со временем для него перестает иметь значение, что именно он ест. Питательные свойства и даже съедобность, в сущности, не принимаются во внимание.

По неофициальным данным, полученным из лаборатории Эджертона, нейромедиатор червя-завоевателя может иметь несколько дополнительных галлюциногенных или психотропных эффектов. Видео Эджертона демонстрируют, что подопытные животные ведут себя невероятно странно – иногда они словно не понимают, что с ними происходит. Возможно, существует эффект «маскировки»: носитель считает себя здоровым – даже здоровее, чем раньше, – в то время как черви-пожиратели его уничтожают. Таким образом носитель сохраняет позитивный настрой, становится более продуктивным, а следовательно, находит себе больше пищи и продлевает жизнь червям. В ином случае носитель просто сдавался бы и умирал.

Основная значимость завоевателя для колонии может заключаться в культивации позитивного образа мыслей носителя – чем дольше хозяин верит, что способен выжить, тем дольше колония будет им питаться.

Показания, данные единственным выжившим после трагедии на острове Фальстаф, по-видимому, подтверждают эту гипотезу. Мальчик заявил, что его зараженные товарищи казались, цитирую, «сильнее… счастливее, даже когда разваливались на части. Они не видели себя такими, какими были на самом деле».

* * *

31

– ИФ… ИФ, ты еще там?

Нож выскользнул из пальцев Эфраима. Он все время выскальзывал. Никак не получалось хорошенько его ухватить. И сам нож был в крови, и руки стали от нее скользкими. Кровь блестела на пальцах, точно моторное масло в лунном свете.

Зато удалось разглядеть их.

Иф сделал довольно глубокий надрез, полумесяцем огибавший косточку на лодыжке. И заметил там какое-то движение. Слабое биение, которое в любой другой день мог бы принять за напряженную пульсацию в вене. В любой другой день, но только не сегодня, не в эту минуту.

Надрез оказался слишком глубоким. Иф сразу это понял. Руки сильно тряслись от волнения, от желания найти этих. Кожа разошлась с тихим вздохом, как будто всю жизнь ждала, когда будет рассечена и закровоточит. Внутри плоть была морозно-белой, словно кровь на мгновение отхлынула от раны.

В тот момент он все и увидел.

Ужас ледяной хваткой стиснул сердце. Это явно было в его теле. Пировало им. Обвило кости, точно колючая проволока бейсбольную биту.