В шлеме Магнолии раздался оглушительный грохот, глаза ослепила вспышка. Когда последовал еще один выстрел, она прижалась к полу, обеспечивая Роджеру больший огневой охват. От стены к стене заметались крики агонии. Когда блики в глазах исчезли, девушка увидела, что тварь замолотила в воздухе конечностями, круша железные канализационные трубы.

– Не стреляй! – рявкнула Магнолия и, как только Роджер опустил винтовку, поползла к чудовищу.

То производило слишком много шума, еще чуть-чуть и на его вопли слетятся сирены со всей округи. Девушка направила фонарь на тварь, которая металась, размазывая по листовому металлу кровь, вытянула руку в сторону и метнула в тоннель нож. Тот по самую рукоятку вонзился монстру в голову. Мгновение спустя сирена обмякла, и Магнолия поползла к ней, упираясь локтями и коленями в пол. В нескольких футах она остановилась, чтобы убедиться, что та действительно мертва, схватилась за рукоятку ножа и выдернула его. На пол хлынула кровь. В то, что это существо когда-то было человеком, верилось с большим трудом.

Магнолия уже собралась было оттолкнуть труп с дороги, но в этот момент монстр ее чем-то полоснул. В правое плечо вонзилось жало, и она обрушила налокотник на череп зверюги. Раздался визг, за которым послышался тупой удар, затем еще один и еще. Движимая адреналином, она снова и снова лупила сирену налокотником. Вскоре череп чудовища превратился в некое подобие толченой скорлупы вареного яйца, а бронированный налокотник покрылся кровью.

– Ну все, все, хватит, – остановил ее Роджер, – она мертва! Мертва, ты меня слышишь?

Ответом ему, как им показалось, прозвучал утробный рык. Звук донесся откуда-то снизу, но Магнолии не нужно было смотреть в тоннель, чтобы понять, кто его издает. На них устроила охоту светящаяся зверюга из криогенной лаборатории.

Она опустила глаза и посмотрела на руку. От этой твари ей здорово досталось. В свете фонаря девушка увидела пару глубоких, окровавленных порезов. Когти пропороли многослойный костюм, и из ран сочилась кровь.

– Магнолия? – опять спросил Роджер.

Она зажала левой рукой плечо и ответила:

– Все будет хорошо.

Рана горела, но ее больше тревожила не потеря крови, а радиация. Здесь, в помещении, ее уровень был минимальным. Она еще какое-то время сможет протянуть, но перед тем, как выбираться на поверхность – если им, конечно же, это вообще удастся, – разодранный костюм надо будет как-то залатать.

Не все сразу, Мегз.

Она попыталась забыть о боли и об их будущем, и они снова поползли по тоннелю. Луч света бегал по стенам, обнаруживая глубокие царапины, и вскоре они наткнулись на еще одну кучку фекалий – на этот раз свежих. Переползая через них, Магнолия инстинктивно задержала дыхание.

На полпути к следующему пересечению тоннелей они наткнулась на участок, где на стене справа висели три вентилятора. На среднем из них была сорвана решетка.

Прижимая винтовку к груди, Магнолия поползла к отверстию, ожидая, что в проход вот-вот влетит сирена. Каждые несколько футов она останавливалась и прислушивалась, но после выстрелов в ушах стоял звон, и ей вряд ли удалось бы что-нибудь услышать. Помимо пронзительного воя присутствовало также слабое жужжание, напоминавшее ей атомную электростанцию на борту «Улья».

Тимоти упоминал, что, пробираясь по тоннелям коммуникаций, им придется преодолеть инженерный зал. Если это был он, то до прохода, служившего дверью заднего хода в пункт управления, было уже недалеко.

Первые два вентилятора девушка миновала без остановки, но вот у третьего задержалась. Его отверстие фонарь высветил, однако дальше проникнуть не смог.

– Выключи свет, – приказала она.

Оба фонаря погасли, тоннель затопила темнота, ориентиром им теперь служило лишь слабое сияние батарейных блоков. Когда Магнолия подняла пистолет и направила его на отверстие, правую руку прострелила боль.