Не Агата Кристи - Андрей Мансуров (2020)

– У нас, сэр… Проблема! – чувствовалось, что и сам Галопан ужасно напуган, – Похоже, ракетный ранец скафандра Санчеса взорвался!

– Как это случилось?

– Не знаю, сэр! Вначале он разгонял этот сейф… Ранец-ускоритель работал, вроде, нормально, струя была… Ну, ровная, нормальная. Потом, вроде, Санчес оставил ящик, развернулся, и уже летел обратно. И вдруг!.. Его крик! И такая яркая вспышка! И он замолчал… Но его скафандр всё ещё движется. К нам.

Через минуту я смогу его… э-э… поймать. Ну, с помощью своего ранца.

Назаров закусил губы. Потом приказал:

– Двигайтесь исключительно осторожно. На самом малом ходу. Когда поймаете, поместите тело пока в шлюз челнока. Капрал. Вам придётся вернуться к нам, сюда. И на обратном пути показать – как, и закрыть за нами все люки. Томер. Оставайтесь пока там, в шлюзе. Ждите нас с доктором. Мы закончим через… Доктор?

– Через час. Ну, и плюс время на выход из шара на поверхность.

– Хорошо. – хотя что в этом хорошего, Назаров не знал. – Приказываю. Капрал Галопан, Франкель. Поймайте тело. Поместите в шлюз. Франкель. В модуль не входите. Ждите нас в шлюзе. Энди – к нам. Доктор Хейдигер. Приступайте к обработке. Так. Всё.

Назаров поймал себя на том, что стал повторяться. Это плохо. Нужно собраться!

– Теперь вот ещё что. Гуннар. Вы нас слышите? – командир знал, что все, кто остался на модуле, напряжённо вслушиваются в их переговоры, сидя рядом, или повиснув перед интеркомом пульта управления, но не вмешиваясь, – Гуннар?

– Да, командир. Я вас слышу.

– Вы должны отбросить стеснение. И честно сказать: что там с голосами у вас в… мозгу?

– Да, сэр. Есть, сказать честно. Если совсем уж честно, то никаких голосов, после того, как я поспал тогда, в самый первый раз, я больше не слышу! Получается, что я…

Паникёр и маразматик. Старый идиот. – горечь в голосе сказала Назарову, что пожилому бурильщику и стыдно и больно.

– Нет, Гуннар. Вы не идиот. И рассказали вы тогда всё о своих опасениях и ощущениях абсолютно правильно. Мы сейчас не в таком положении, чтобы пренебрегать любыми предупреждениями и игнорировать даже гипотетические и малореальные угрозы и опасности. И – главное! – нужно сейчас быть предельно осторожными, что бы мы ни делали. И – бдительными. Поэтому. Прошу всех, кому хоть что-то, хоть в малейшей степени, покажется подозрительным или странным – хотя бы намёк! – немедленно сообщайте мне. Или лейтенанту Хвану, если я буду занят. Или буду спать. Всем всё понятно?

– Да, командир.

– Да, командир.

Подтвердили готовность к рассказу обо всём подозрительном и странном все. Но сейчас, после шока от жуткой трагедии, желающих что-либо сказать прямо сейчас не нашлось. Собственно, Олег и не ждал, что вот прямо сходу на него посыплется поток сомнений, домыслов, сплетен и предупреждений.

Ведь здесь – только мужчины. А не женщины.

Доктор Хейдигер, справившийся, наконец, заметно трясущимися руками с насадкой своего странного агрегата, выпустил облако аэрозоля, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, и целясь во все четыре угла комнаты. Назарова покоробило, что магнитные подошвы почти не держат на стекле, и доктора разворачивает, и отталкивает назад даже той жалкой отдачей, что имеется у агрегата. Он пришёл на помощь: встал позади биолога, и удерживал того за пояс. Хейдигер буркнул:

– Спасибо, сэр. Здесь – всё. Идёмте дальше.

Назаров заставил своё тело всё делать спокойно и чётко, понимая, что должен подавать пример собранности и деловитости и доктору, и тем, кто сейчас напряжённо следил за их работой и переговорами. Доктор не подвёл: тоже всё делал спокойно и чётко.