Адъютор - Владимир Корн (2021)

– Лаура обещала подумать, – неожиданно заявил он. И тут же добавил: – Даниэль, мы сейчас говорим совсем не об этом!

– Подумать о чем именно?

– Даниэль, я сделал Лауре предложение. – И голос и взгляд у Антуана были тверды.

– Тогда на всякий случай хочу тебе напомнить, что ты обещал дать мне на время Черныша.

– При чем здесь лошадь, Даниэль? Обещал, значит дам.

– Она при том, что знаю я вас, влюбленных! Как только добиваетесь своего, так сразу же обо всех своих обещаниях забываете. Ну так что, немного бренди за то, чтобы Лаура не тянула с согласием?

На протяжении всего нашего разговора он ни разу не составил мне компании, но после такого тоста отказать не смог.

– Как только с Лаурой поженимся, тут же уедем на самый юг Ландаргии, куда-нибудь в Ансвель, – мечтательно заявил он сразу же после того, как выпил.

– Это еще зачем? – удивился я.

Мне бы и в голову подобное не пришло, слишком там дрянной климат. Высокая влажность, жара, малярия…

– Чтобы жить от некоторых родственников Лауры за тысячи миль, – засмеялся довольный собой Антуан. И сразу же посерьезнел. – Ну так что, наконец-то поговорим о деле?

Тильбюри у Антуана было замечательное: новое, еще отдающее запахом кожаных сидений, отлично подрессоренное, с откидывающимся верхом. Определенно недавнее его приобретение. И повод понятен: покататься с той, кто занимает все его мысли, – Лаурой. Недаром же в карете сиденье всего на два места. И потому раз за разом он будет чувствовать прикосновение ее тела. Когда разгонит коня вскачь, ветер начнет шуметь в ушах и девушке станет совсем не до того, чтобы контролировать, насколько близко оказался к ней ее кавалер. Или она посчитает нужным так сделать. У Антуана при каждом прикосновении сердце будет стучать быстрее: ну а вдруг то самое случится уже сегодня? Хотя кто может знать, насколько уже близки их отношения? Наверное, я. У сар Дигхтеля всего-то и было времени, чтобы объясниться и попросить руки. Вчера он покинул мою квартирку далеко за полночь, чтобы заявиться сегодня ни свет ни заря. А когда мы встретились в Таблонском парке, они вели себя совсем не так, как будто их связывает, кроме знакомства, что-то еще. Помимо того, Лаура согласия может и не дать. Но замечательное тильбюри Антуан уже приобрел. И впряженная в него лошадь на загляденье. Вороной масти, ухоженная, статная, шерсть с блеском, под атласной кожей клубки мускулов так и перекатываются. Но конечно же не Черныш. Да и кому придет в голову впрягать верховую? Это у крестьян лошади универсальны, на них и верхом ездят, и в телегу запрягают и в плуг.

Верх мы не закрывали, и набегающий прохладный утренний ветерок дул в лицо. Мне приятно, но Антуан плотно запахнул плащ, еще и надвинул шляпу на самый лоб. Ехали мы не медленно, но особо и не торопились, время позволяло. Пусть даже опоздать на рандеву – это проиграть дуэль, еще ее не начиная. Ведь по истечении десяти – пятнадцати минут асар Ламгрок имеет полное право уехать с места встречи. Сейчас был не тот случай, и он обязательно дождется. Но мы и не опоздаем. Остальные три моих секунданта должны быть уже там. Или прибыть туда в самое ближайшее время. Они нужны не для того, чтобы засвидетельствовать – поединок был честен. И даже не по той причине, что дуэльный кодекс требует как минимум три подписи на протоколе. Который в конечном итоге и станет подтверждением того, что все происходило в соответствии с традициями и участники дуэли вели себя как подобает. От противной стороны можно ожидать любой подлости, в том числе и появления наемных убийц, а два человека, явись туда я в компании только сар Дигхтеля, могут исчезнуть бесследно. Не моя предосторожность – на этом настоял Антуан.

– Волнуешься? – искоса взглянул на меня из-под полей шляпы владелец тильбюри.

– Нет.