В последний момент я успеваю открыть ящик комода и вытащить пару носков. И вот Десмонд уже держит меня в объятиях. Он держал меня так когда-то, в те далекие времена… Он прижимал меня к себе и баюкал, пока я рыдала. Потом я засыпала, и он часами лежал рядом со мной, чтобы разбудить, когда мне снова приснится кошмар.

Но до вчерашнего вечера Торговец ни разу не целовал меня – даже не пытался. В юности мне оставалось лишь мечтать об этом.

– Это действительно необходимо? – спрашиваю я, имея в виду то, что он держит меня на руках. Я с трудом подавляю дрожь. Я по-прежнему чувствую покой в объятиях Десмонда, мне снова шестнадцать, и я ненавижу за это нас обоих.

Я так и не освободилась от него. Когда солнце бьет в глаза, я вижу на тротуаре его тень. Когда наступает ночь, меня окутывает тьма, которую он породил. Когда я засыпаю, во сне мне снова и снова является его лицо.

Он повсюду, он всегда со мной, и я знаю, что все мужчины мира не смогут заставить меня забыть его.

Дес смотрит на меня сверху вниз, и взгляд его серебристых глаз слегка смягчается. Может быть, он тоже вспомнил прежние времена, вспомнил ночи, проведенные рядом со мной, когда он нежно обнимал меня…

– Да, – это все, что я слышу.

Я неловко надеваю один носок и роняю второй; он падает на пол, и я вполголоса чертыхаюсь.

В следующую секунду носок взлетает с пола и падает мне на живот.

– А обувь можешь подать? – непринужденно прошу я.

Торговец находит взглядом мои ботинки – они стоят у раздвижной стеклянной двери, которая ведет во двор. Словно зачарованная, я смотрю, как ботинки взлетают и плывут ко мне по воздуху. Я ловлю их.

– Спасибо, – я искренне улыбаюсь. Сотни раз я видела, как Торговец проделывает свои фокусы, и все равно изумляюсь, словно ребенок.

Мне кажется, что рука, обнимающая меня, дрожит. Торговец некоторое время смотрит на меня, слегка нахмурившись, потом поднимает голову и идет к выходу.

Сам собой щелкает замок, стекло отъезжает в сторону. Торговец переступает через порог, и прохладный ночной ветерок обдувает лицо.

– Правда или действие? – спрашивает он в тот момент, когда я заканчиваю зашнуровывать второй ботинок.

Ноги и руки наливаются свинцом. Калли, не забывай: платить по счетам придется, несмотря ни на что.

Еще утром, еще совсем недавно, когда он меня разбудил, я была к этому готова, смирилась с этой мыслью, но сейчас страх перед неизвестностью снова одолевает меня. Торговец так и не ответил, почему после стольких лет выбрал именно этот день, чтобы вернуться в мою жизнь. И почему он так неожиданно бросил меня, если уж на то пошло. Но я прекрасно знаю, что требовать объяснений бессмысленно. Выудить из Десмонда Флинна даже самый крошечный, незначительный секрет гораздо труднее, чем искупать кошку.

– Правда.

– Ты сказала «действие»? – переспрашивает он, приподнимая брови и насмешливо глядя на меня. Сегодня волосы его не собраны в хвост, и белые вьющиеся пряди обрамляют узкое лицо. – Вы, сирены, действительно знаете, как добавить пикантности в отношения.

Я не даю себе труда ответить. Торговец – существо бесчестное до мозга костей, и его слова нисколько не удивляют меня.

Однако меня удивляет то, что он делает дальше, и еще как удивляет!

Я вижу какие-то волны в воздухе у него за спиной, потом эти волны сливаются и образуют два сложенных крыла. Крылья растут из спины Торговца.

Дыхание перехватывает от изумления.

Гнев, боль, обида – все отходит на второй план, когда я вижу эти крылья.

Темная кожа, отливающая серебром, натянута между костями; она такая тонкая, что я вижу сеть кровеносных сосудов. По краям крылья обрамлены белыми блестящими когтями, самый длинный из них – размером с мою ладонь.