Песнь экстаза - Лора Таласса (2016)

– Что? По-моему, я услышала что-то насчет пятнадцати процентов?

Он яростно трясет головой.

– Нет? Ладно, значит показалось. Даю тебе десять минут на то, чтобы просмотреть документы, а потом ты их подпишешь.

На протяжении этих десяти минут я развлекаю себя тем, что пробую вино и закуски, оставленные гостями Микки. Туфли я снимаю – ненавижу шпильки.

Когда время истекает, забираю у Микки документы. Пролистывая бумаги, бросаю взгляд на человека, сидящего напротив. Его лицо приобрело нездоровый цвет и покрылось потом; я уверена, что под смокингом на рубашке проступили огромные темные пятна.

Убедившись, что бумаги в полном порядке, я прячу их в сумку.

– Итак, мы почти закончили.

– П-почти? – он повторяет это слово таким тоном, словно слышит его впервые.

– Но ты же не думал, что меня удовлетворит пара жалких подписей, верно? – Я качаю головой; сияние, исходящее от моего тела, становится ярче и затмевает дрожащие огоньки свечей. Сирена, живущая во мне, наслаждается моментом. Она обожает играть со своими жертвами. – О, Микки, нет-нет, ни в коем случае.

В этот момент игры заканчиваются, и я приступаю к делу. Я наклоняюсь к «объекту» и вкладываю в слова всю магическую силу внушения.

– Ты исправишься. Ты не возьмешь у матери больше ни цента и остаток жизни будешь изо всех сил стараться стать другим человеком. Теперь твоя цель – сделаться достойным сыном и заслужить ее прощение.

Он кивает.

Я вешаю сумку на плечо.

– Повторяю: будь хорошим сыном. Если я услышу, что ты снова взялся за свои грязные делишки – если я услышу о тебе хоть что-нибудь плохое, – мы встретимся снова, а ведь ты этого не хочешь, верно?

Микки отрицательно качает головой, бессмысленно глядя в пространство.

Я надеваю туфли и поднимаюсь. Моя работа выполнена.

Все, что нужно – это отдать один-единственный приказ.

«Забудь о моем существовании». Бах – и воспоминание навсегда стирается из вашей памяти.

«Не смотри на меня». Ваш взгляд направлен куда угодно, но только не в мою сторону.

«Расскажи мне свою самую постыдную тайну». Вы открываете рот и выкладываете все.

«Отдай мне свои богатства». Вы в ту же минуту опустошаете свой счет в банке.

«Иди ко дну. Иди ко дну. Иди ко дну». И вы умираете.

У кого-то это был самый любимый приказ в те времена, когда мир был еще юным, когда сирены только начинали обретать репутацию кровожадных существ, заманивающих моряков на скалы.

«Иди ко дну».

В те минуты, когда я остаюсь наедине с собственными мыслями – а это случается довольно часто, – я размышляю о женщинах, которые сидели на прибрежных утесах и пели волшебные песни. Песни сирен заставляли проплывавших мимо моряков сходить с ума и направлять корабли на рифы, где их ждала верная смерть. Действительно ли все было именно так? Действительно ли они желали несчастным смерти? Почему они подстерегали именно этих мужчин? Мифы умалчивают об этом.

Возможно, некоторые из них были такими, как я – может быть, из-за своей красоты они стали жертвами задолго до того, как эта красота даровала им могущество? Может быть, где-то когда-то матрос напал на будущую сирену, у которой еще не было чарующего голоса. Ее сжигали гнев, и тоска, и сознание собственного бессилия, как меня когда-то, и она воспользовалась своей силой, чтобы покарать виновного.

Я размышляю о том, сколько в этих рассказах правды, а сколько – вымысла, и сколько жертв сирен пострадали без всякой вины.

Я охочусь на дурных людей. Это моя вендетта. Мой наркотик.

Стараясь не обращать внимания на боль в ногах после нескольких часов на шпильках, я поднимаюсь на крыльцо своего дома, построенного на высокой скале над одним из пляжей Малибу. Серая краска, покрывающая деревянную обшивку, пузырится и облезает. На кровельной дранке виднеются ярко-зеленые островки мха. Это мой дом, совершенный в своем несовершенстве.