Ведун - Василий Сахаров (2016)

Мостик доверия между мной и шведкой становился крепче с каждой минутой, и наконец я решил, что пора с ней поговорить всерьёз. При этом совершенно понятно, что с высоты своих восемнадцати прожитых зим Нерейд понимала жизнь гораздо лучше, чем её избалованные благами цивилизации среднестатистические ровесницы из двадцать первого века. Но понимать и получить объяснение лично от того, кто имеет право распоряжаться тобой, словно движимым имуществом, – две большие разницы. Поэтому девушка ждала разговора, который определит её статус, ибо это краеугольный камень всего современного общества. А я не торопился, и это будило в ней двойственные чувства. С одной стороны, она ожидала, что, возможно, вернувшись в город, словно дикий зверь, я наброшусь на неё и немедленно поволоку в постель. И если бы мне было двадцать лет, всё сложилось бы, вероятно, именно так.

Однако реальному Вадиму Соколу уже под полтинник. Поэтому хотелось чего-то большего, чем просто секс, и, стараясь не отпугнуть девушку, я был осторожен. Это её немного удивляло, радовало и одновременно с этим смущало и расстраивало, поскольку мои реакции не укладывались в общепринятые нормы современной морали. Ведь вокруг двенадцатый век, и, кто сильнее, тот и прав, а рабыню никто не спрашивает, хочет она удовлетворять желания хозяина или нет. Правда, в славяно-языческом обществе Руяна противоположный пол обладал массой свобод. Но здесь не венедский остров, а Скандинавия, которая совсем не похожа на бесхребетный лубок двадцать первого века, где приезжие негры кошмарят коренных жителей как и где хотят. Так что фактор бытия, определяющего сознание, в данном конкретном случае роль играл преогромную.

Итак, я решил, что девушка готова, ещё раз просканировал её чувства и затронул серьёзную тему:

– Нерейд, скажи, какой ты видишь свою дальнейшую жизнь?

– Я не знаю, хозяин, – смутилась она.

– Не называй меня так и обращайся на «ты».

– Но вы мне волю так и не дали.

– Да, не дал. Но если ты пожелаешь, то можешь покинуть меня хоть сегодня. Возьмёшь свои вещи, которые прихватила из Валлеборга, и ступай на все четыре стороны, никто держать не станет.

Нерейд замялась, а затем выдохнула:

– И ты меня отпустишь?

– Да, поскольку мне нужна жена, а не наложница.

– Жена… – удивлённо протянула девушка, и явно её сердечко радостно забилось.

– Именно.

– Но я уже была замужем…

– Ничего страшного. Главное, что я люблю тебя, а ты неравнодушна ко мне. Я знаю это. Поэтому мне не нужны пустые слова. Всё просто, и не надо придумывать ничего лишнего.

В душе Нерейд, которая молча встала и подошла к окну, поднялась буря из самых добрых чувств, и ко мне пришло понимание, что если сейчас я не поцелую её, то буду полным ослом. Тупым животным быть не хотелось, а поцеловать красавицу, напротив, желание имелось преогромное.

Я приблизился к девушке. Обхватил узкую талию Нерейд, развернул податливое тёплое тело к себе и впился губами в её алые губки, и она, что меня порадовало, не только не отстранилась, а ответила и подалась навстречу. И в этом порывистом движении было столько искренности, страсти и сексуального природного влечения, что я, теряя голову, подхватил девушку на руки и без промедления направился в спальню.

В это время на крыльце загремели чьи-то торопливые шаги. Поставив Нерейд на пол, я положил ладонь на рукоять Змиулана и обернулся к выходу.

Бах! С грохотом дверь ударилась в стену, и на пороге возник Ставр Блажко, лицо которого было словно у варёного рака. Купец задыхался, видимо, бежал, и было понятно, что он принёс важные известия.

– Что случилось? – Огладив Нерейд по спине, я шагнул навстречу купцу.

– Вадим Андреевич, – захлёбываясь, выпалил Ставр, – помните, вы говорили, что хорошо бы прикупить свой кораблик?

– Да, было такое, – подтвердил я, вспоминая одну из бесед с Блажко, когда мы посещали Сигтунский порт.