Ведун - Василий Сахаров (2016)

Если бы мы находились в комнате одни, разумеется, я был бы осторожней в словах. Однако в присутствии Лучеврата можно немного, самую малость, напрячь нашего боевитого князюшку, чтобы не расслаблялся, и я не стеснялся. Кстати, правильно делал. Чуть слабину дай – всё отберут, а потом на шею хомут наденут и заставят чужую телегу тянуть. А так я сам себе голова, и, если что в руки попало, в них оно и останется. Мстислав это понял и, виновато покосившись на волхва, который явно одобрял мои слова, сказал:

– Ты меня не так понял, Вадим. Нам конфликт с Киевом, Рюриковичами и Всеволодом Ольговичем не нужен, а лично ты в лице князя Игоря можешь получить грозного врага, который не успокоится, пока тебя не достанет. Так что отдай пленника нам, а мы с ним договоримся. И выкуп возьмём, и тебя не обидим.

– Нет, – покачал я головой. – Не о чем нашему народу с Игорем договариваться, ибо он среди Ольговичей ничего не решает и язычников люто ненавидит. А Рюриковичей, которые тебе, Мстислав, дальняя родня, я не боюсь. Они разделились на семьи, и каждый бьётся не за общее дело, а за интерес родного клана. И потому многие обрадуются, что Игорь Ольгович и его брат попали в затруднительное положение, и посмеются над ними.

– Кто, например? – Правая ладонь Мстислава слегка прихлопнула по столу.

– Новгородцы, которые в прошлом году выкинули из города всех сторонников семьи Ольговичей. Ростиславичи Галицкие, которые понемногу склоняются к Западу. Изяславичи Полоцкие, которые считают, что именно они должны быть великими князьями. Святополчичи, которые ходят за Ольговичами, но не любят их и готовы ударить им в спину. Мономашичи и Мстиславичи, которые хотят получить Киев. И список этот можно продолжать долго. Тут и польские князья-принцепсы, и половецкие ханы, которым Всеволод Ольгович денег за поднаём степняков не додал, и мало ли ещё кто.

– А если киевский князь пошлёт к тебе убийц?

– Пока его брат у меня, опасаться нечего, поскольку Всеволод Ольгович рисковать не станет. Кроме того, я ведун. А потом на киевские гривны столько бойцов найму, что ко мне ни один вражина не подберётся. Насчёт политики тоже не переживай. Войну он Руяну не объявит, мы за морем и отделены от Киева огромными расстояниями. Да и вообще, старшим Ольговичам жить осталось всего ничего, четыре года, а затем проблема исчезнет, словно её никогда и не было.

– Ладно, – сдаваясь, Мстислав махнул рукой, – поступай как знаешь. Я хотел как лучше, а ты ни в какую. Хотя, может, так и лучше. Давно пора показать восточным князьям, которые забыли о нашем родстве, что не стоит помогать ляхам и германцам. Да и новгородцам пленение одного из Ольговичей должно понравиться, а по весне к ним большое посольство пойдёт, и это нам поможет с ними договориться. Ты лучше скажи, сколько за пленника денег получить хочешь?

– Тысячу новгородских гривен.

– А не много?

– Ничего. Была мысль вообще две тысячи запросить, но прикинул, что киевляне такую сумму серебром долго собирать будут, и решил остановиться на тысяче.

Я посмотрел на Лучеврата, тот одобрительно кивнул:

– Ты всё красиво разложил, да так, что мы сразу вспомнили, что тебе известно будущее. А коль так, может, подскажешь, как нам с Владиславом быть?

Я пожал плечами: