Ведун - Василий Сахаров (2016)

Млять! Всё-таки Средневековье, а не родной двадцать первый век. Ну и ладно. Я жив и здоров. И надо думать, что дальше делать. Выйти к этим мужикам? Ага! Сейчас! Разбежался! Копьё в живот воткнут – и аля-улю, ни принцессы, ни государства, ни финансовых пирамид в стиле незабвенного МММ. Обойти это место и двигаться по дороге? Без одежды и продовольствия меня надолго не хватит, и проблемы никуда не денутся. И как в таком случае поступить? Единственный более или менее приемлемый вариант – угнать лодку, в которой есть чем поживиться. У бойцов из охраны арбалетов и луков не видно, так что вниз по течению уйду спокойно. Но есть ещё одна лодка, и меня догонят. Ну и ко всему этому, мне до сих пор неизвестно, в каком времени и где я нахожусь. Стрёмно, однако. Поэтому продолжаю выжидать и наблюдать. Других нормальных ходов пока нет, поскольку в настоящий момент я слаб, и меня любой двенадцатилетний мальчишка забьёт и не запыхается.

Спустившись с дерева, я вернулся к реке. Примерно в полусотне метров от лодок перебежал тропку, опустился на колени и пополз к охранникам. Меч был приторочен за спиной, а помимо этого имелся прилипший к потной груди легковесный амулет. Я всё ближе подбирался к вооружённым мужикам, и вот дистанция между нами стала не более десяти метров. Я замер. Жду. Прислушиваюсь к любому шороху. Надеюсь услышать речь, чтобы попробовать по ней идентифицировать своё местонахождение. И дождался. Воины заговорили. Речь их была нетороплива и показалась мне знакомой, то ли белорусский, то ли западноукраинский говорок. Отдельные слова даже смог разобрать и более-менее чётко выхватывал старославянские имена. Но сути разговора уловить всё же не получилось. Понял только, что одного бойца зовут Малх, а другого, как ни странно, Генрих, а в поместье находятся Божейко, Лешко, Денут и Богуслав. А ещё узнал, что река, возле которой мы находимся, называется Одра. Следовательно, это либо Западная Польша, либо Восточная Германия, то есть в любом случае не Россия, а Европа.

Попробовал просканировать расслабленных вояк и почувствовал, что они завидуют подельникам, которые сейчас в тереме, и каждый из них представляет себе, как следующим утром станут делить добытое бандой золото, серебро и хабар. И из этого выходило, что передо мной разбойники. Уж в чём-чём, а в том, что эти бойцы бандиты, я не сомневался. Опыт общения с подобным контингентом имелся немалый, и я таких людей сразу чувствую. Хапнуть и отобрать, прогулять и ничего не дать обществу – приметы явные. А природная способность ощущать внутренний мир людей меня пока ни разу не подводила, и, хотя чуйка далеко не идеальна, ибо сильных людей прощупать сложно, Малх и Генрих таковыми не являлись. Типичные убийцы и воры. В меру наглые, трусливые и шакалистые, готовые по беспределу вывернуть карманы всякому, кто зазевался, а добычу потратить на бухло и шлюх.

Ладно, что хотел, узнал. После чего снова спрятался в лесу и напоролся на муравейник, в котором мелкие агрессивные твари за малым меня не сожрали. Но я себя не выдал, сдержался, откатился в сторону и замер.

Ожидание было томительным, но ближе к вечеру появилось ещё пять бандитов. И у каждого разбойника на плече был увесистый свёрток с хабаром, а один притащил живую добычу, человека, который был завёрнут в узкий ковёр и еле слышно стонал. Груз закинули в лодки, и между средневековыми ворами состоялся короткий разговор, после которого на охране добычи остался только один человек, кажется Малх.