Верхняя Москва. Русский блицкриг - Анатолий Матвиенко (2013)

– Не важно. Если вам интересно, слушайте. Наши проиграли, потеряли армию, флот, европейские земли, Палестину. Кавказская федерация, христианские союзники Руси, захватили большую часть Армянского нагорья. Представляете, Эривань и Эчмиадзин в руках неверных. Там ни одной мечети не осталось! А ведь были главными центрами ислама на Кавказе. Нам не повезло особенно. Наш город Арташат, к югу от Эривани, стал пограничным. Там не имеют власти ни христиане, ни турки. Главой провинции себя объявил Мирза Ашраф из Нахиджевана, сущий бандит. Его алчный взгляд упал на отцовские владения около Арташата. Он поставил условие – отписать ему их, оставив небольшой кусок, чтобы сводить концы с концами, и отправить меня к нему в гарем как символ победы и завоевания.

– Сурово у вас. Гарем большой?

– Нет. Там долго не живут. Наша семья бежала.

– Так в чем проблема? Мирза захватил ваши владения без остатка, раз иной власти нет. Охотится за вывезенным золотом?

– Не только. Непокорность моя и отца – вызов его влиянию. Раз мы не послушались, другие могут взроптать. Потому он ищет нас невзирая на ценность приза.

Потрясающе. Сутки назад подобное было уже из-за несчастной банки накопителя и воровской чести приграничных бандюков. Какой Восток одинаковый и предсказуемый.

– Вы толпой переправились через Каспий, заказали четыре больших машины и детским трюком со сменой маршрута намереваетесь укрыться?

– Хотя бы так. Дом, куда мы едем, превращен в настоящую крепость.

– Куда вы запрете меня и водителей, чтоб не проболтались.

Ее неправдоподобно огромные глаза еще расширились.

– Если ты зна… в смысле, если так думаешь, почему сейчас не сбежишь?

– Холодно бегать-то. Хотя с вами может статься слишком горячо. Отца позови.

При свете дня Аргам Саакян показался старше, чем во время ночного конфликта.

– Что ты хочешь?

– Мне Ангин кое-что рассказала. Я ваш фактически пленник и никак сочувствовать не должен. – Дмитрий сделал паузу и выразительно глянул в сторону Мартика. – Но, так и быть, предупрежу. Есть на побережье криминальный авторитет Мустафа, он держит Кызыл-Су и окрестности.

– Откуда ты знаешь?

– Имел счастье повздорить с его ублюдками. Так вот, одного из них я видел на повороте у Кызыл-Арвата. Он с полицейскими щупал остановленный грузовик. А ваши не тронул, только взглядом проводил. Сложите два плюс два. Если Мирза заподозрил бегство семьи через Каспий, нет ничего проще, чем связаться с местными пацанами и попросить отследить.

– Ты точно уверен?

– Нет. Но с высокой вероятностью полагаю, что Мирза знает – караван едет по Копетдагу.

Настороженность и враждебность в ауре Аграма потеснились растерянностью.

– Где проще принять бой – в дороге или в вашем убежище? – спросил Дмитрий.

– Там. Но водители спят, а потом не менее четырех часов пути!

Угля едва хватит возвратиться к станции. Или рубить редкие здесь сосны на дрова. Скорее всего, армяне не задумываются об этом, врут, думают только о безопасности собственных задниц. Брехливое шакалье!

– Готовьтесь. Если ваш друг могущественен и богат, ставлю на дирижабль. Хотя и по дороге могут нагнать. Приятно было познакомиться, Ангин.

Вернувшись к машине Касыма, Дмитрий развернул молитвенный коврик, но намаз не начал. Отец уверял, что силы Всеобщего есть везде. Дома, обращаясь к нему, проще было вызывать Рода. Здесь иная территория.

Пользоваться мощью изначального сложно. Она нетороплива, тягуча. Только опытные мастера ворожбы, такие как Мария и сестра Эрика, могут мгновенно использовать эту стихию. К тому же по определению здесь невозможны боевые заклятия, особенно летальные. Ворожба хороша для защиты, врачевания, познания. Нападать можно, но будто используя хозяйственные инструменты не по назначению.