Я, Всеслав - Ник Перумов (2008)

Эти края пока что никому не приглянулись под фермерство, несмотря на выдававшиеся щедрые кредиты. Да и что тут толком можно вырастить? Лето короткое, если не дождливое и холодное, так испепеляюще-жаркое. Правда, здешние места славились изобилием и грибов, и ягод, но сейчас народ к ним что-то охладел, как и к бесчисленным нарезам «садоводств». Только настоящие фанатики этого дела и остались. Прочим и так хватает на бутылку с закуской, особенно если пользовать неподакцизный самогон.

Деревенька предстала взорам «гостей» двойной ниткой выстроившихся вдоль дороги изб, всего десятка три, наверное. Дома, как и поля, – тоже в полном порядке, словно хозяева и не ушли отсюда много-много лет назад. Прополотые огороды, ровные плетни, добрые крыши, опрятные срубы над колодцами и взнесённые деревянные коромысла журавлей.

Однако дым поднимался только над одной трубой.

Соня почувствовала, как сердце дало перебой. Сразу стало жарко-жарко. Всё, пришла, девица-красавица, время сказок кончилось, настало время дело сполнять…

– Это здесь? – простонала Машка. – Ой… я себе ноги по самую задницу стёрла. Всё, если ещё хоть раз шагну – хороните меня, хороните…

– Як помру, так поховайте на Вкраине милой, – безбожно перевирая оригинал, провозгласил Костик. Он казался свежее других.

– Оружие убрали, – распорядилась Соня. – Не ровён час…

Больше всего хлопот, само собой, вышло с Машкиной снайперской винтовкой. Пока хоть как-то её разобрали, закутали, замотали и прикрыли – минул едва ли не час.

…Они едва добрались до запорного плетня, которым перекрывалась дорога – чтобы скотина не разбрелась, – когда навстречу им из-за стоявшей на отшибе кузницы вышел человек. В просторной полотняной рубахе, подпоясанный простой веревкой, в серых же, некрашеных штанах, которых так и тянуло гордо поименовать «портами», – где он только берёт такое, разве что в театральной костюмерной?

Хозяин не отличался богатырским сложением, хотя ширина его плеч заставила стыдливо потупиться и Костика, и Мишаню, узкогрудых городских выкормышей. На вид ему смело можно было дать и тридцать, и сорок лет – по лицу возраст не угадывался. И глаза, когда он подошёл ближе, оказались самыми обыкновенными, без всякой там «дремлющей мудрости бессчётных веков». И пахло от него, как и должно пахнуть от простого мужика, что весь день в поте лица машет топором.

– Здравствуйте, здравствуйте, гости дорогие, – низким голосом прогудел он. – Давненько ко мне никто не заглядывал, не захаживал… Туристы? На Омшу идёте? Давайте передых сделайте, в лесу небось ночевали? Поезд-то когда приходил, вот я и удивляюсь.

– Мы на большой дороге сошли, – вдруг сказала Соня и даже удивилась, отчего так легко выговариваются слова, хотя к щекам прилила кровь и голова слегка закружилась. – Потом по рельсам к Киприи выходили… От рейнджеров избавлялись.

– От рейнджеров? – жёстко и остро сощурился хозяин. – Ах вот оно как… ну, тогда нечего разговоры разводить, пойдёмте со мной. Тут с утра вертолёт внутренников крутился, уж не по ваши ли души?

Машка прошипела сквозь зубы что-то неразборчивое.

– Вертолёт? – переспросила Соня. – Но откуда… нет, не должны бы…

– Идёмте, идёмте, – поторопил хозяин. – Куда дальше-то направляетесь, может, я чем помогу? А сейчас давайте передохните у меня, я баньку соображу по-быстрому. Может, здесь и заночуете?

– Мы, собственно говоря, сюда и направлялись, – угрюмо буркнула Машка. – Это ж Осташёво, верно? А вас как зовут, дядюшка?

Незнакомец усмехнулся, показав крепкие белые зубы, такие, словно он только что снялся для рекламы какого-нибудь «блендамеда».

– Всеславом меня величают, «племянница», – спокойно ответил он. – По фамилии Полоцкий, ну, а по имени-отчеству Всеслав Брячеславич буду.

– Ничего себе совпадение, – выдавил из себя Костик. – Князь ведь такой был, помните? Полоцкое княжество, и в «Слове о полку…» про него тоже…