Курган. Часть 1, 2 - Сергей Байбаков (2017)

Курение в Виннете было настолько редко, что количество посетителей в корчме на следующий день увеличивалось. Многие, прослышав, что в таком-то месте вчера курили табак, нарочно заходили туда, чтобы понюхать, как пахнет это страшенное зелье. Ведь запах от трубок Любомысла и его недавнего сотоварища по курению держался несколько дней, перебивая все остальное — даже запахи кухни.

…Венды с любопытством наблюдали, как Любомысл доставал трубку и кисет. А когда старик спрятал их обратно, у Борко и Милована вырвался вздох разочарования, схожий со стоном. Ведь наблюдать курение и вдыхать запах дыма так занятно!

— Чего ты не закурил, Любомысл? — поинтересовался Прозор. — И себе радость бы доставил, да горло прочистил, и мы бы подышали.

В ответ Любомысл недовольно пробурчал:

— Еще никуда ни приехали. А курить, чтоб ты знал, надо в тиши и спокойствии. Вот в башне не удалось, так хоть в том зимовье, про которое Велислав говорил, подымлю всласть. А сейчас? — старик разочарованно махнул рукой. — Сейчас совсем не тот вкус будет. Да и не хочу лесных жителей дымом пугать — уж больно едок. А чистое дыхание смрадной вонью лишний раз поганить совсем не к чему.

Дружинник опять ухнул:

— Ну и выражаешься ты, Любомысл! Белы ноженьки… Чистое дыхание… Где ты только набрался такого?

— А нигде, Прозор, — ответил старик. — Само пришло. Вот будет тебе лет, столько, сколько мне, и ты будешь красиво и складно говорить. А пока еще рано — молод ты… Так вот, — продолжил Любомысл, — ушел я из корчмы с проигрышем, и трезвый. А как домой, то есть в княжеские палаты добрался — не помню. Это леший мне память отшиб, чтобы значит, я не очень переживал, и не мешал ему в том деле, за которым он в город пришел.

— А за каким таким делом, Любомысл? — сгорая от любопытства, спросил Добромил. Мальчика настолько захватил рассказ пестуна, что он совсем позабыл о страшной ночи, о нежити, вышедшей из древнего болота. Как это свойственно молодости — все прошлое, все страхи куда-то бесследно улетучились. Осталось настоящее.

Старик прокашлялся перед тем, как рассказать продолжение занятной истории. Он и сам тогда не сразу понял, что ему повезло сразиться в карты с лешим. Это до него дошло потом.

— А вот дальше, Добромил, и начинается самое интересное. Я только потом догадался, что моим карточным противником был никто иной, как леший. Только когда я с ним играл, он таким щеголем выглядел! Так богато разоделся, что не всякий богатый сидонский негоциант, то есть, по нашему, торговец, может себе позволить так нарядится. Кафтан парчовый цветными нитями расшит, сафьяновые сапоги… В общем — наряд замечательный! Тебе под стать. Ведь ты же князь. Ну, так вот… На следующее утро я опять отправляюсь на прогулку по Виннете, на пристань заглядываю. И что узнаю? А, оказывается, ушел тот сидонский корабль, на котором богатые купцы в город пришли. И причем пошел он не дальше — в Альтиду, а обратно — восвояси отправился. Так купцы нечего и не купили у нас в городе — пустыми обратно отправились. Да у нас и крепость-то не особо торговая, с Триградом не сравнить. Но дело не в том. Стоило ли такой путь проделать, чтоб порожними возвращаться?!

— Это ты к чему, говоришь Любомысл? — заинтересованно спросил Прозор. — Ну-ка, поясни!

— А к тому, что проигрались эти самые негоцианты в пух и прах! Все, кто в корчме в тот вечер сидел, видели. Лешему проигрались! Вот к чему я речь веду. Дело, оказывается, вот в чем, — загадочно сказал старик. — К вечеру в Виннету пришла большая охотничья ватага. И привезла она с собой шесть огромных возов, набитых звериными шкуркам. Это не венды были, нет. Оказывается, это охотники с Оловянных островов. Они, оказывается, со старшинам родов договорились — одну зиму поохотится в наших лесах. Взамен охотники отдавали вендским родам одну десятую часть добычи. Помнишь такое?