Курган. Часть 1, 2 - Сергей Байбаков (2017)

Витольд кивнул самому молодому викингу. Тот вскочил, бросился в угол, где хранилась посуда, и, оборотясь за два раза, уставил стол высокими кружками. Ярл умело и споро стал разливать темный душистый напиток.

Прозор повел носом: хоть он и не жаловал грут, но запах не вызывал отвращения и даже был приятен. Не пролив ни капли, Витольд сноровисто опорожнил бочонок и поставил под стол. На долю каждого пришлось всего лишь по одной высокой кружке.

Воины в молчании сделали по глотку темного сладковатого, настоянного на пряных травах напитка, после чего Витольд сказал:

— Сегодня, по пути к зимовью, мы шли вдоль берега Ледавы. Вдалеке, у Древней Башни, откуда вы пришли, было видно какое-то сероватое сияние. Вы не знаете — что это?

— Если б только сияние! — горько ответил Любомысл. — У Древней Башни дела пострашнее и потемнее творятся, чем просто серое сияние.

Старик отхлебнул большой глоток грута, подумал, как лучше и короче рассказать, что они пережили в эту ночь и, взвешивая каждое слово, продолжал:

— В Гнилой Топи какая-то нежить пробудилась, и начала не то что шалить, а прямо-таки насмерть людей изводить! Вечером на берегу погибло сразу шесть дружинников и рыбак Веденя. Что дальше будет — непонятно. А сияние, что ты видел, — Любомысл скорбно усмехнулся, — так таких рогатых и крылатых тварей, что в нем мечутся, даже в тяжком сне не увидишь! Много на своем веку я всякой нечисти перевидал, многое пережил, но о таком даже не слыхивал. И воет она так, будто сотни покойников ожили и песнь свою мертвую тянут… Мы с княжичем в город направляемся, — тут старик бросил быстрый взгляд на Добромила и вендов, призывая к молчанию. — Велислав так решил. А сам он раненый в башне остался с хворыми дружинниками. С собой мы их взять не могли — путь мимо проклятого места опасен, надо спешно проходить, немощные — только лишняя обуза. А в башне они будут под надежной защитой крепких стен до прихода подмоги. Мы, как только до Виннеты доберемся, дружину да волхвов-кудесников к Гнилой Топи направим. Пускай знающие люди разберутся, что там происходит.

Любомысл замолчал. Пораженные рассказом викинги переглядывались: вчера серое свечение не показалось им опасным.

— Позволь, князь, пойду, посмотрю — что там? До Ледавы недалеко, а от зимовья ничего не увидишь. Кто со мной? — Витольд встал из-за стола и накинул длинный плащ.

За ярлом поднялись три вестфолдинга и в молчании вышли за дверь. Вскоре викинги добрались до берега Ледавы. Витольд пристально вглядывался вдаль, но полыхающего серого марева уже не было видно. Впрочем, оно его и не интересовало.

— Вот оно что… — протянул Витольд. — А мы-то гадали.

Злобная ухмылка исказила лицо ярла, глаза сверкнули красноватым огнем. Пораженные викинги увидели, как внешность их предводителя стала меняться: у него вытянулись и заострились кончики ушей, вроде бы, он сделался сутулым, ниже ростом, побледнел, как выходец из могилы. Даже показалось, что волосы его почернели и исчезла рыжая борода….

Тот, кто только что был Витольдом, прорычал незнакомым хриплым голосом странные слова:

— Наконец-то…

Вестфолдинги смотрели на своего вожака с ужасом. Иногда и прежде он внушал им какой-то непонятный беспричинный страх, но таким, как сейчас, ярла викинги еще не видели.

Наваждение схлынуло столь же неожиданно, как наступило. На берегу реки вновь стоял прежний ярл Витольд, но пелена темных сил продолжала окутывать его, пробуждая в бесстрашных викингах темный звериный ужас и вызывая необъяснимый трепет в их душах.

Постояв в раздумье еще немного, Витольд вернулся в зимовье и, не снимая плаща, уселся на прежнее место.

Разморенные теплом избы венды дремали, сидя на лавках. Прозор, казалось, вообще беззаботно спал, вытянув ноги к пылающей печи. Один лишь Любомысл о чем-то задумался, уставившись на половицы невидящим взглядом.

— А как вы до Виннеты собирается добраться? — неожиданно спросил Витольд.