Курган. Часть 1, 2 - Сергей Байбаков (2017)

— Вот, накрыли эти женские призраки людей. Кружат над ними, слышно как будто что-то верещат. Будто вороны пронзительно каркают. А люди онемевшие сидят. Даже не шевелятся и от призраков не отмахиваются. Видимо ничего не чуют. И вдруг из Гнилой Топи будто вздох раздался — будто стон. Громкий такой, сильный. И сразу же какой-то черный пузырь из болота выпучился, и к берегу потек. Медленно, как смола. Ползет, хлюпает, деревья ломает. Дополз до воды и остановился. А я уж и не знаю, что делать! Ладно, думаю, деру дать всегда успею! Погляжу… И вдруг опять застонало. И от стона этого смотрю, вода у берега поднимается, в высокую волну обращается. Будто огромная лапа в реку окуналась, воду зачерпнула и погнала ее! И как пошла вода тот берег! На людей! Идет, и растет на глазах!

Русава не удержалась и взмахнула рукой, показывая какой огромной была та волна.

— О-го-го! В море такой высокой волны не увидишь. Ну, думаю, наверняка всех людей на том берегу щас как букашек смоет! Дошла волна до того берега и по обрыву кА-ак даст! — Русава стукнула кулаком по пню. Показывала, как сильно ударила волна. — Сразу пласт земли рухнул! Вода — она сильная, хоть и кажется мягкой. Чтоб ты знал, Дубыня: океанские волны — они скалы ломают. Обрыв обрушился, и сразу все стихло. И черный пузырь в середину болота втянулся. Будто и не было ничего… Вот, что я там видела. Что скажете?

Русалки молча пожимали плечами. Мало им напастей! Только и гадай — войдут в Ледаву саратаны, иль нет. А тут еще из древнего болота невесть что на белый свет выглянуло и в лесу скрылось. А у обычно словоохотливого Дубыни не было слов. Все они куда-то исчезли. То, что сейчас рассказала Русава, звучало столь необычно и устрашающе, что он даже не мог сообразить — что можно ответить. Ни о чем подобном леший в своей длинной жизни не слышал.

— Но это еще не все! — продолжила Русава. — Слушайте дальше. Волна схлынула, Ледава успокоилась и на Гнилой Топи все как прежде стало. Смотрю, люди, что на том берегу были, уже на обрыве стоят. Значит, успели убежать… Все, думаю, надо подальше от этого болота держаться. Один раз пронесло, так в другой раз не повезет. Только повернулась, и нырять собралась, как глядь! Что такое? На берегу что-то валяется. Темное, не разобрать что. А ведь ничего на этом месте не было! Я точно помню! Подплываю с опаской, смотрю… А там, у самой воды, человек лежит, без сознания! Вроде в мороке пребывает. Одет как-то странно… Сколь лет живу никогда таких нарядов не видела. Даже иноземные купцы, что в Виннету заходят, и те так не наряжаются. И оружия при этом человеке никакого нет. Ну лука, ни даже простого ножа… Это в лесу-то! Но дело не в нем, не в мужчине этом. Человек — он и есть человек. Чего о нем думать? Не нашего он мира, не мира духов. Помрет — так помрет. Велес сейчас его дела рассудит. Если выживет, то на велесов суд позже отправится. Все равно от судилища никуда не денется… Но вот откуда этот человек у Гнилой Топи взялся? Сами ведаете: туда по доброй воле никто не ходит. Ни человек, ни зверь. Средь людей на это болото давно запрет наложен. А звери сами этой трясины избегают. Может, он с корабля какого? Так ведь до всего этого морока на берегу никого не было! Не знаю… И вот тут — раз! — слышу, будто бы что-то в воздухе прошелестело. И сразу же шорох, будто кто-то елозит. А потом скулеж донесся, тихий такой…

Тут Русава подбоченилась и со странной улыбкой глянула на лешего. Ох, как она сейчас его обрадует! То, что она увидела невдалеке от странно одетого мужчины, точно должно его поразить, или она не Русава!

— Дубыня, готовься! Отвечай нам: ты, лесной владыка, всех подданных в своем лесу знаешь? Все звери тебе ведомы?

— А то! — самодовольно откликнулся леший. — Могла б и не спрашивать! Звери — они мне как дети… А что?