Потерянная земля - Алексей Федоров

— Назад!!! — Галя встала грудью между ним и женщинами. Глотка-то луженая, мать ее, у Зои даже в ушах зазвенело. — Не дам трогать!!!

Они от такого напора даже опешили на секунду, и Галя этой секундой воспользовалась. — Вы что думаете, я просто так беру? Вот так, в наглую, у всех на глазах? — Они действительно, так и думали, поэтому снова двинулись вперед; пока еще, по инерции, молча. — Да я просто знаю, сколько они себе набрали! И она, и председатель!

Вот тут женщины остановились, все взгляды метнулись на Зою, открывшую, было, рот, чтобы осадить хабалку.

— Ах ты… — слова застряли у нее в горле. Если бы она была в курсе реалий внешнего мира, то все эти взгляды ассоциировались бы у нее с россыпью алых точек снайперских лазерных прицелов, перекрестившихся на ее лице. У нее свело живот. — Ах ты тварь…

Не могла она знать этого, никак не могла — но угадала, каким-то своим звериным чутьем поняла, что они сделали это. Да, сделали! Потому, что слишком хорошо знали, что ожидает впереди. Потому, что Зоя помнила блокадный Ленинград, помнила, как мама однажды приготовила суп из их домашней кошки. Там, собственно, и навара-то в бульоне не было, животное превратилось в обтянутый кожей скелет, но в дело пошел даже промытый и отваренный кишечник.

В первые дни после катастрофы, кстати, пришлось не намного лучше, когда впервые появились вампиры, на горизонте уже во всю маячил призрак голодной смерти.

Они оставили себе больше — она, председатель и Витя. И сейчас они все увидят по ее лицу… она закрыла начинающие краснеть щеки руками и всхлипнула.

— Да что вы ее слушаете?! — спасибо ей, спасибо!!! Вика поднялась с пола, отняла руку от затылка — на пальцах алела кровь. — Ты, сучка, посмотри до чего ты Зойку довела! — Она едва ли не шипела. Толпа, наконец, определилась — все решили, что она просто поражена наглостью Галки. Поражена до глубины души, оскорблена в самом святом. — А с тобой, евнух, я сейчас поговорю…

Витя, миротворец хренов, выглянул из подсобки на крики. Увидев, что назревает драка, метнулся прямо в толпу, перескочив через прилавок — и встал между ними.

— ТИХО!!! Успокойтесь все! Успокойся, Вика, успокойся, сказано! — он доставал ей едва до плеча, но напора ему было не занимать. Витя обернулся к Иванову. — Мешок дай!..

— Пошел ты на… — он словно не соображал, что происходит вокруг. Привык почти безнаказанно делать все, что придет в голову — с дерьмом лишний раз связываться никому не хотелось. — Тебе-то сколько досталось при дележке? Килограмм пять? Ты вчера сумки тащил увесистые — да еще и вещмешок…

И ситуация снова свернула на опасные рельсы. Иванов, похоже, не врал… Ну да, скорее всего — видел, как Витя нес домой сумки, хотя они уносили продукты домой уже на закате — в Выселках ложились спать засветло. Лебедеву легче — в машину кинул и домой, у них такой возможности не было. Если Витя не выкрутится…

— А ну-ка повтори, что ты там вякнул? — Витя отозвался почти ласковым тоном. Хорошая мина при плохой игре. Внутри у него все похолодело, если Ивановы сумеют убедить женщин…

— Я сказал, что вы себе уже набрали всего — и досталось вам побольше всех. — Глаза Вовы горели, он находился в своей стихии. Хороший скандал был для него приятнее оргазма, после каждого раза он долго ходил с горящими глазами и в хорошем настроении. Впрочем, Галя была такой же. — А теперь можешь бежать и жаловаться своему Лебедеву. — Тут Вова абсолютно ничем не рисковал, он точно знал, что Витя никуда не побежит… За полвека в деревне есть время досконально изучить каждого — и набраться если не ума, то жизненного опыта.