Потерянная земля - Алексей Федоров

— Это снаружи кто-то развлекается. Не знаю, что там происходит, но я пока сюда ехал — едва кони не задвинул, настолько там тяжело. Какое-то возмущение… энергию сосет, как в прорву. Там, неподалеку, старое языческое капище; скорее всего, какой-нибудь придурок решил мертвых потревожить. Ладно бы их, а то, не разбираясь, беса какого-нибудь приволокут, потом сами не знают, что с ним делать. Много придурков в родном отечестве… Ну да наши разобраться должны, как-никак прямая обязанность. Но сюда вы именно поэтому провалились. Можете гордиться — первопроходцы, как-никак…

Сперва незаметно, но с каждой минутой сильнее, самочувствие ребят менялось в худшую сторону. У Вадика разболелась голова и он снова потянулся за пожертвованными сигаретами. Звук двигателя молокана слабел, запутывался в низком стоне, идущем откуда-то из-за деревьев справа от машины. Вадик почувствовал, как задрожали все кости…

— Там их полигон! — закричал вампир, перекрывая тягучий вязкий вой. — Туда даже мы не рискуем соваться!.. — Вадик взглянул направо…

В деревьях, растущих за придорожной канавой, зиял просвет — и в нем открывалось что-то… Вадик даже не сразу понял, что там, но все же разобрался, продравшись через паутину мигрени.

Обширное пространство — как осеннее поле, расплывающееся в мареве раскаленного воздуха. А в центре поля нечто, чему он не смог подобрать название — бесформенное, переливающееся всеми цветами радуги, опустившееся на землю люминесцирующее нечто, при взгляде на которое где-то в глубине мозга Вадика хрустальными осколками бесчисленных зеркал взорвалась новая, невероятная боль. Он схватился за виски, пытаясь не дать голове расколоться, рот наполнился соленым. Сквозь розовую пелену он взглянул на водителя…

Вампир, казалось, неудобств не испытывал. На Вадика навалилось бесчувственное тело — Руслан потерял сознание. Вадик еще успел позавидовать…

— Не удержу вас, парни. Вы не выживете. — Голос вампира звучал спокойно — и, казалось, прямо в мозгу.

Вадик перевел полуослепшие глаза на него — но Николай смотрел прямо перед собой. Боль начала отпускать…

Она спадала волной. Спустя секунду к человеку вернулась способность соображать — а вместе с ней дошел смысл слов. Он взглянул на дорогу.

Прямо впереди начиналась асфальтовая лента, тонущая в прозрачной дымке…

Капот грузовичка, ползущего на второй передаче, стал понемногу таять — сантиметр за сантиметром. Невидимая волна докатилась до лобового стекла — и вдруг растворилась в воздухе передняя стенка кабины. Вадик едва успел сообразить, что происходит — как полетел носом с высоты исчезнувшего сиденья. Следом на песок рухнул бесчувственный Руслан.

Вадик прокатился, вскочил на ноги и обернулся.

Кабина уже исчезла; за ней настала очередь передней стенки бочки. На него надвигался овал, на три четверти заполненный молоком. Мелькнула перегородка цистерны, затем — еще одна. Рама грузовика накатывала на него свои ребра жесткости одно за другим, но все они растворялись на расстоянии вытянутой руки перед Вадиком… как раз над корчащимся от боли Русланом. Пришел в себя все-таки… Кончился карданный вал и прикатил, наконец, задний мост — но покрышки сгинули, срезанные за несколько сантиметров до парня.

Секунда — и машина исчезла. Вадик обернулся — призрачный молокан катил по туманному асфальту, но картинка таяла как забытое на солнце эскимо…

И все кончилось, захлебнулся и пропал надсадный вой двигателя бочки; исчез даже тягучий звук, идущий от останков секретного объекта. Осталось едва заметное раздражение где-то на верхнем краю ощущений. Вокруг шумел лес.

И матерился в голос Руслан, сидящий в пыли и держащийся за плечо.

— Ты это… — Вадик поймал себя на том, что начал мямлить. Он сплюнул, плюхнулся на задницу прямо в дорожную пыль и дрожащими руками раскурил сигарету. И, наконец, почувствовал, что может говорить. — Ты как?

— Плечо… — просипел сквозь зубы Руслан.