Потерянная земля - Алексей Федоров

Вадик двинулся вперед первым, ориентируясь по астматическому дыханию. Лица коснулось что-то липкое — видимо, паутина; но даже это не смогло скрыть ощущения пространства — это и вправду был зрительный зал. Сзади крался Руслан — Вадик чувствовал его присутствие всей спиной.

Впереди что-то засветилось; сначала Вадик подумал, что это шутка лишенных света глаз — но огонь стал ярче, очертив абрис огромной туши завклубом. В ее руке невесть откуда появилась керосиновая лампа — по крайней мере, Вадик мог поклясться, что только что руки у великанши были пусты. Желтый свет очертил полукруг истертой ковровой дорожки под ногами женщины, обозначил ровные шеренги кресел, анфиладой спускающиеся к сцене и тающие под пластами мглы… Вадик непроизвольно ускорил шаг, чтобы коснуться хотя бы лучика, прорывающегося через закопченное стекло лампы. Спроси его, без чего ему в этом зале было бы легче — без света или без воздуха… он бы не ответил.

Окна в зале были — но все плотно заколоченные.

Великанша дошла до сцены и поднялась по стонущим под ее весом ступенькам. Полукруг света двигался вместе с ней… Вадик поднялся удачно, Руслан же запнулся о ступеньку и едва не растянулся — лишь истерично прошуршал пакет.

— Аккуратно! — женщина даже не обернулась.

Из тьмы проступили пыльные кулисы, собранные по бокам сцены на манер портьер, неверные лучи коснулись холщевого задника сцены, с него, сквозь слой пыли, проступили призрачные лица гигантских строителей коммунизма, какой-то завод, комбайн на ниве… Люди прошли за них, пламя осветило за невысокими перилами уходящие вверх и теряющиеся в непроглядном мраке тросы из хозяйства механика сцены…

И, наконец, в самом углу оказалась дверь.

Великанша немного повозилась с замком — и дверь открыла короткий лестничный марш, выводящий в пыльный коридор, освещенный одним — единственным окошком в конце. Завклубом повернула ключ, пропустив вперед ребят, заперла дверь и спустилась по металлическим рифленым ступенькам.

— Вот здесь — одна из коридорных дверей от ее толчка открылась с душераздирающим скрежетом, — гримерка, в ней жить будете… туалет на дворе. Выход — она направилась по коридору и ребята пошли следом, даже не заглянув в отведенные им «хоромы» — выход вот здесь.

Великанша повернула ключ в замке еще одной двери, к которой вел небольшой отдельный коридорчик между стен кабинетов — и по глазам ударил слепящий солнечный свет. Вадик зажмурился и даже не сразу заметил, что ему протягивают ключи. Другую связку — не ту, которой пользовалась хозяйка, а значительно тоньше. — Все, располагайтесь, спокойной ночи. Батюшку я вечером пришлю.

— А зачем — батюшку?

Завклубом, не ответив, бочком проплыла в слишком низкую и узкую для нее дверь и ребята остались одни.

— … ну, спасибо, что не послала. — Вадик выглянул на улицу. Дверь выходила на небольшой пятачок, с двух сторон его окружали заросли, через которые в самый раз было бы продираться с мачете, в третью сторону уходил густо заросший по трещинам асфальт, сворачивающий за угол клуба. — Вот такие пироги… Батюшку, Руслан, приглашают, чтобы оградить нас от назойливого внимания наших ночных знакомых. Ну что, пошли, посмотрим наш номер?

«Номер» воображение не поражал… по одной стене стояли три гримировальных столика с вмурованными в стену зеркалами; как и все до сих пор виденные, эти были скрыты от глаз плотной тканью. У противоположной стены «пенала» встали грубо сколоченные из не струганных досок двухэтажные нары со свернутыми на них грязными полосатыми матрасами. Такой же самодельный стол, две расшатанные табуретки… на окне красовалась первая увиденная здесь решетка.

— Вадик… тебе все это ничего не напоминает?

— Напоминает. Эх, «по тундре, по железной дороге…» ты под кровать загляни, если до сих пор ничего не заметил.

Руслан опустился на четвереньки. На торчащем из стены кольце были закреплены две внушительные цепочки, кончающиеся кольцами кандалов. Парень только вздохнул.