Потерянная земля - Алексей Федоров

Открытый перелом. Приехали… Вадик беспомощно осмотрелся — нет ничего подходящего для изготовления шины…

И вжался в землю, когда на поле с тихим сипением ослепительно полыхнула молния.

— РУСЛАН!!! — Вадик вскочил, как здоровый. Охнул, когда от движения ногу пронзила боль. — РУСЛАН!!! ТЫ ЖИВ?!!

Тишина. Только тихий шелест запутавшегося во влажной траве ветерка да мерный стук падающих с крыши лабораторного корпуса капель дождевой влаги. Вадик пополз на карачках, стараясь беречь искалеченную ногу — перевалившись через низенькую ржавую декоративную ограду, в траву, забыв об опасности, закусив губы до соленого привкуса. Прямо туда, где от выжженного пятачка травы поднимался легкий дымок. Он даже не подумал о том, что ловушка может сработать снова, превратив его в кусок подгорелого мяса, облепленного черными жесткими нитями расплавленной синтетики…

На почерневшей траве лежала обугленная сумка, от Руслана же не осталось и следа… Вадик сел в середине почти правильного круга. Подтянул к себе сумку…

И зарыдал в голос, как ребенок, размазывая слезы по грязным небритым щекам. Все это бесполезно… все это бесполезно… бесполезно…

Слезы обжигали.

Глава 2

Валентин Александрович не находил себе места. Знал, что провинился… все его праведное возмущение своим положением улеглось за ночь, запал прошел и теперь он жалел о своем поступке.

Но, как это обычно и бывает, человек начинает жалеть лишь когда уже становится поздно, когда ничего не вернешь… он понуро посмотрел в зеркало над умывальником — единственное не спрятанное во всем поселке. К нему домой вампиры не заходили ни разу — словно пытались дать ему хотя бы иллюзию независимости. Вздохнул… мешки под глазами, опухшее лицо. Глаза в красных прожилках. А чего еще ожидать, если пить всю ночь? К тому же, до такого состояния он постарел впервые — и пора бы уже возвращаться молодости — а не идет, зараза. Скоро догонит Муромову — она всю жизнь бабой ягой ходит. Сколько он помнит — она едва ли не единственная из тех, кто жил в выселках раньше.

Валентин Александрович нахрюкался капитально… совесть, к сожалению, не зальешь и не утопишь — это дает представление о том, из чего она сделана.

Но он искренне считал, что ребятам нужно уйти. Во-первых, он уберег их от незавидной участи — начальство обмолвилось, что у них, мол, свои планы. Ага, знаем мы ваши планы… давненько уже (а кто их здесь считает — года? Валентин Александрович от такой привычки давно избавился… ), привезли из внешнего мира Мишку, как там у него фамилия была… человека а не очередную тварь. Прожил он здесь с месяц. Все ходил, расспрашивал оставшихся за пределами зоны сотрудников об эксперименте… жил, кстати, тоже в ДК. Ничего он не узнал стоящего — все, кто непосредственно отвечал за проект, в момент запуска установки находились в бункере, включая самого Ильина. Доигрались, мать их, очкарики.

Ничего парень так и не узнал дельного. Даже от единственной, сумевшей выбраться из зоны — Кати… она была там младшим научным сотрудником. Валентин Александрович помнил ее еще красивой молодой женщиной, не обезображенной испытательным полигоном.

Еще не впустившей в себя неизвестную тварь, которая иногда брала над ее телом верх.

Он не бросил Катю. Пристроил заведующей в давно бесполезный ДК. Хозяева были против — но единственный раз Валентин Александрович уперся рогом в землю… и его послушали. А что, оставить ее умирать? Эти твари тоже когда-то людьми были…

А парнишку, как он сам рассказывал, по ночам мучили кошмары. И, поскольку Мишка не был дураком, вскоре понял, отчего… Они копались в его мозгах, как в ящике со всякой мелочевкой, переворашивая все сверху до низу. Неприятно, кто спорит. Мишка расписался перед работодателями в своем бессилии и засобирался домой. Но никто не планировал его отпускать… он сам стал экспериментом.